Стихи Юрия Саакяна

[PusSycat]

* * *

Вольной птицей быть, вольной птицей жить,
Возвращаться вдруг и прощаться вдруг,
Лишь весну любить, только ей служить,
Петь и гнезда вить — я мечтал, мой друг.

Полюбил же я лес, который пуст, —
А птенец удрал в трудные деньки,
Полюбил же я белой грусти хруст,
Почвенной тоски по теплу руки.


* * *

Детство мое —
как следы на морском берегу —
было и нет.
Остался шум моря,
похожий на шум отплывающей лодки,
одна песня осталась,
в которой не помню
ни слов, ни мелодии.
Это песня, которую
поет моя кровь
и сердце ей подпевает.

[PusSycat]

* * *

Лебеди улетели,
Лебеди улетели,
Словно белые лоскутья оторвались от
метели,
Лебеди улетели...

Сновидений повители
В небесах прошелестели,
В синей дали повитали,
Облачками быть устали,
Плавать в синей акварели...
Лебеди улетели,
Лебеди улетели...

Мальчик босенький прижался
К нежной юбке из фланели:
— Мамочка, улетели,
Лебеди улетели...


* * *

Деревья стойко стоят.
Я им названый брат.
Я рядом с ними встаю,
Братьев в них узнаю.
Деревья стойко стоят
И никогда не спят.
Но дорогами я пленен
И во сне бегу от времен.
И во сне деревья стоят
Непреклонно, за брата брат.
И они остаются в саду,
Из которого я уйду.
А деревья твердят: умрем
Там, где сад наш и брата дом.

[PusSycat]

* * *

Бродить в ущельях гор,
где реки в серебре.
Жить дальше от себя,
но ближе быть к себе.

Не позже, чем цветы
с деревьями, вставать.
А если вдруг меня
окликнут — не узнать.

И в свой закатный час
с закатом слиться так,
чтоб с легкостью росы
упасть на пыльный тракт.

Не думать о судьбе
и время позабыть,
тоскою по себе
себя не изводить...


* * *

Синих-синих гор синева,
Синих-синих небес синева,
И зелень,
И зелень,
Зелень...
Как пилигрим во храм,
Я вошел в изумрудный лес,
И зеленые волны покоя
Голубели у самых небес.

[PusSycat]

* * *

В твоем молчании
тесно словам.
Оставь их в покое,
отбрось их.

Глаза твои в эту минуту
в моей глубине
оставляют полоски
синего неба
и облака',
омытые солнцем.

Кажется, стоит мне оторвать взгляд
от твоего лица —
брызнет струйка крови...

Так не будем обманывать друг друга
словами,
мы слишком отдалились
от их смысла.


* * *

Мир —
это отцы,
матери,
дети...

Сколько простора
для нежности и любви!

Но порой забывают люди,
что мир —
это отцы,
матери,
дети...

[PusSycat]

* * *

Сказала мать:
— Не простудись, сынок.
Отец сказал:
— Всегда, мой сын, будь крепким.

Любимая сказала:
— Каждый раз,
когда приходишь,
приноси цветы.

Не скрываю
перед великими мира сего
уважения.
Но говорю:
— Простите, порой и о вас забываю,
но помню всегда:
— Не простудись, сынок.
— Всегда, мой сын, будь крепким.
— Когда приходишь, приноси цветы...


ПОЭТЫ

— Что они делают,
когда остаются одни?
— Беседуют с бессмертными.
— Что они делают,
когда остаются одни?
— Дают советы неродившимся.

— Что они делают,
когда остаются одни?
— Выигрывают проигранные сражения.

— А когда уходят?
— Поэты не уходят,
они приходят.

[PusSycat]

* * *

Прежде всего и после всего
Слушай себя самого.
Лишь то, что сквозь сердце твое пройдет,
В ком-то отклик найдет.

Прежде всего и после всего —
Преврати любовь свою в существо
Тех песен, чьи слова зелены
И ждут для цветов весны.

Прежде всего и после всего —
Не ищи вне рук своих ничего,
И крылья они и корни,
Их родина — свод горний.

Прежде всего и после всего —
Сделай земным мечты естество,
Пусть злится ветер голодный,
Но быть земле — плодородной.


* * *

Мне близкие люди нужны
И далекие люди нужны,
Чтобы жизнь моя жизненней стала.
Я им должен смотреть в глаза,
Прикасаться к их крепким рукам,
Чтобы слово мое к ним в сердца западало.
Мне близкие люди нужны
И далекие люди нужны,
И нужны для сближенья — дороги,
И чтоб путь был короче — тревоги,
И слова простые нужны,
Которым легко расти
Возле горных дорог и жилищ...

[PusSycat]

* * *

Я смеюсь
над моими поражениями,
ибо верю в себя.

Волю мышц моих
превращаю в праздник любви
и соскребаю с сердца
ржавчину безнадежности.

Вот я стою перед вами,
с моими руками, не знающими злобы,
как усталый пророк.
И я говорю:
— мертв свет,
если на конце луча его
не качается хоть один
зеленеющий колос;
мертва вода,
если ее прохлада
не поднимается
по узловатым корням дерева;
мертв хлеб,
если к нему
не протянуты руки друзей;
мертва любовь,
мертва любовь,
стократ воспетая,
если нет от нее плода.


ПОГИБШЕМУ ПОЭТУ

Памяти Паруйра Севака

1

Спите, слова, в тайниках своих,
больше вы на устах его не проснетесь.

Он ненавидел вас, как врагов,
и любил вас,
как любят только однажды.
От его удивительной ненависти-любви
вы становились подвижными, как ртуть,
как ртуть тяжелыми,
смертоносными,
сверхчуткими
к колебаниям погоды...

Спите, слова, в тайниках своих,
больше вы на устах его
не проснетесь.


2

Слова,
влачите
свое сиротство
в сердцах, оглохших от горя.
Молча несите
свое сиротство
сквозь глаз погашенных сумрак.

Слова,
в пожарах рассветов
спите...
В духоте рыжих полдней
спите...
В стороне от языческой любви
и христианских нравов
спите...
В стороне от смешивающих небо с землей
самоубийственных страстей
спите...

Когда бессильно время,
надрываются трубы органов.
Спите, слова, в тайниках своих,
больше вы на устах его не проснетесь.