Стихи Юрия Саакяна

[PusSycat]

* * *

На тысяче и одной дороге
сердце мое стучит.
От молний и туч, грозящих тебе,
я дрожу дрожью твоих деревьев.
Чувствую, как дышат склоны твоих гор,
и вдыхаю запах твоих цветов,
настоянный на легендах.

Я слышу, как плещет потоп,
и встречаю тишину,
оставленную рыбами на суше.
Я живу светозарностью сказок твоих,
а не только хлебом твоим насущным.


БАБУШКЕ НАХШУН

Тоской по хлебу твоему и очагу
давно, мамик*, моя душа томима,

В корыте деревянном спит замес.
Мамик, не раскалить ли нам тонира?**

Но почему, мамик, меня всегда
рожденье хлеба делает взрослее?

И почему, мамик, в моей душе
звучат твои напевы все слышнее?

Мамик, ты младше рук своих, мамик,
а сколько лет тебе — никто не знает.

Мамик, скажи, как на твоих руках
земля, мечта и хлеб — все созревает?..
________________
* Мамик — обращение к бабушке.
** Тонир — своего рода печка в земле.

[PusSycat]

* * *

Кто им скажет:
Они ошиблись друг в друге,
Если день их
Полон тоски друг по другу,
Если каждый час друг с другом
Полон доброты...

Начинается день —
Для них.

Улыбаются люди —
Для них.

Топят тонир —
Для них.

Ночь приходит,
Зреет лоза, —
Все для них,
Для них одних.

Они настолько
Нужны друг другу,
Что и не догадываются
О любви.


* * *

И одиночество мое
В твои печальные глаза вселилось.

Осень усталая над городом большим
Дождь пролила на наши лица
С весенней свежестью.

Я имени тебе не назову
И не узнаю, как тебя зовут.
Одно мгновенье —
И вновь должны мы потеряться
Среди лесов холодных глаз,
И снова осень выкатит дожди
Над нашим одиночеством без крова...

[PusSycat]

* * *

Арташесу

Лунный свет среди горных извилин.
Воздух в шуме речном по грудь.
И магически ухает филин,
Чтоб вчера и сегодня сомкнуть.

И душа не чувствует тела,
Мне не страшно в прохладе пропасть.
Ночь во мне и река зазвенела,
Я прозрачная память и страсть.

Отчий кров для меня изобилен,
Он мне имя дает и черты.
И магически ухает филин
По-над бездной ночной чистоты.


* * *

На моей узкой улице — ни фонаря,
Но свет божественный зрим.
Редко видишь такое, в небе паря,
Ибо редко мы в небе парим.

Я иду не спеша.
Не спешат облака,
Под ними земля моя не спешит,
Над ними сияет звезда, пока
Другая звезда ее не затмит.

И постепенно меркнут во мне
Вопросы, которые мучали днем.
Как дети, притихшие в тишине,
Тревоги смиряются в сердце моем.

И перед дорогой, плывущей в даль,
Перед бездонной синью высот
Спутница ночи, моя печаль,
Снова бессонный посох берет.

[PusSycat]

* * *

Имя твое
на своих щеках, на губах
несу я.
Имя твое
на ве’ках своих
несу я.

Почему где-нибудь в другом месте
не посеяла
имя свое?
Имя твое
в моем сердце болит.


* * *

И солнце делает первый шаг.
И солнце, словно заспанный творец,
улыбается из синевы.
И поднимаемся мы.

Уже мы услышали древний крик петуха,
древний, как сказка,
древний, как этот мир многолюдный.
И в нас начинают звучать
литавры зари,
и пробуждаются в нас
тысячи скрипок и лютен.

И начинается день,
похожий на имена наших любимых,
уводящих наши мечты...

[PusSycat]

СВИДАНИЕ

Сквозь чащи чужих взглядов
ты торопишься.

Сквозь бой часов неумолимых
ты торопишься.

Сквозь мое, до ветхости изношенное, терпение
ты торопишься...


* * *

А если бы ты не пришла, что
было бы? Ничего.

Не обезумели бы мои руки.
Не оживали бы в новых смыслах
губы, привыкшие к старым словам.
Не дружила бы ни одна собака со мной,
ни один цветок не приветствовал бы меня.

Ну что было бы, если бы ты не пришла?
Было бы Ничего!
Меня бы не было...

[PusSycat]

* * *

Покоем ночь была полна
и будущим.
Деревья
впечатывались в небо так,
что звезды казались их плодами.
В глазах у нас
качалась древняя луна.
Мечты парили,
и средь поцелуев
качался звездный урожай деревьев...


* * *

Рядом со старым отцовским домом
Я должен построить собственный, новый.

Тени деревьев, посаженных в землю отцом,
Приласкают мой дом, как ребенка.

Передо мной ежедневно будет мерцать, волноваться
Трепетный старый тополь, словно призрак прозрачной
мамы.
И будет листва шелестеть слова — вечно новые, вечно
старые
И бесконечно далекие от воззвания к мести за наши
напасти...

Рядом со старым отцовским домом будет мой новый дом,
Рядом со старым отцовским домом выпустит веточку имя
мое,
И станет лелеять, и станет укачивать землю для дома
нашего сына.

[PusSycat]

* * *

Моей матери

Ты уходила в поле
И возвращалась в печали.
Мы, словно в неволе,
Друг без друга скучали.

Ты меня обнимала
Крепко, до боли,
И сердце мое вдыхало
Сладкие запахи поля.

Я так без тебя одинок...
Ты — память души моей.
И если вдруг ветерок
Доносит запах полей —

В сердце мое благодать
Дорогой твоей идет
И кажется, ты опять
Обнимешь меня вот-вот...


* * *

В тенистом саду усталая женщина спит.
Усталая женщина, усталое знойное лето.
От темных ее ресниц птичья полночь летит
и сгущается в сердце поэта.

Такое тепло от нее идет, такое тепло,
такая нежность от плеч загорелых исходит,
что кажется —
сейчас заговорит с тобой и станет
светло,
и усталость желанная тело твое наполнит.
Усталая женщина в саду, тишина...