Свеча на ветру

[Candle In The Wind]

Борис Пастернак


ЗИМНЯЯ НОЧЬ

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

[Candle In The Wind]

Иисус сказал: "Царствие [Отца] подобно женщине, которая несет сосуд, полный муки, (и) идет удаляющейся дорогой. Ручка сосуда разбилась, мука рассыпалась позади ее на дороге. Она не знала (об этом), она не поняла, (как) действовать. Когда она достига своего дома, она поставила сосуд на землю (и) нашла его пустым"
Евангелие от Фомы

[Candle In The Wind]

Симон Петр сказал им: "Пусть Мария уйдет от нас, ибо женщины недостойы жизни". Иисус сказал: "Смотрите, я направлю ее, дабы сделать ее мужчиной, чтобы она таже стала духом живым, подобным вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в Царствие Небесное" Евангелие от Фомы

[Candle In The Wind]

В счастливый миг мы сидели с тобой - ты и я,
Мы были два существа с душою одной - ты и я.
Дерев полутень и пение птиц дарили бессмертием нас
В то пору, как в сад мы спустились немой - ты и я.
Восходят на небо звезды, чтоб нас озирать;
Появимся мы им прекрасной луной - ты и я.
Нас двух - уже нет, в восторге в тот миг мы слились,
Вдали от молвы суеверной и злой - ты и я.
И птицы небесные кровью любви изойдут
Там, где мы в веселье ночною порой - ты и я.
Но вот что чудесно: в тот миг, как мы были вдвоем -
Мы были: в Ираке - один, в Хорасане - другой, - ты и я.

Джалаладдин Руми

[Амиго]

Кенди пиши исЧо

[Candle In The Wind]

О правоверные, себя утратил я среди людей.
Я чужд Христу, исламу чужд, не варвар и не иудей.

Я четырех начал лишен, не подчинен движенью сфер,
Мне чужды запад и восток, моря и горы - я ничей.

Живу вне четырех стихий, не раб ни неба, ни земли,
Я в нынешнем, я в прошлом дне - теку, меняясь, как ручей.

Ни ад, ни рай, ни этот мир, ни мир нездешний - не мои
И мы с Адамом не в родстве - я не знавал эдемских дней.

Нет имени моим чертам, вне места и пространства я,
Ведь я - душа любой души, нет у меня души своей.

Отринув двойственность, я вник в неразделимость двух миров,
Лишь на нее взираю я, и говорю я лишь о ней.

Но скорбь, раскаянье и стыд терзали бы всю жизнь меня,
Когда б единый миг провел в разлуке с милою моей.

Ты до беспамятства, о Шамс, вином и страстью опьянен,
И в целом мире ничего нет опьянения нужней.
Джалаладдин Руми. Диван Шамса Тебрези

[Candle In The Wind]

Если Он перед лицом захлопывает дверь,
не уходи, жди,
ты скоро будешь рядом с Ним.
Если Он преграждает все дороги,
не теряй надежды -
скоро он покажет тебе
лазейку, о которой никто не знает.

Джалаладдин Руми