Поиск рефератов, курсовых работ, докладов и т.д

[Амиго]

курсовые
Система судебной власти в США.
ни у кого ничего похожего нет?

или
Внешнеполитическое «завещание» Петра I.
Восточный вопрос во внешней политике России VIII-XIX в

Сейчас поищу=)

[Амиго]

Пробовал в текст. доке загрузить на форуме, только не получилось


Մասնակցեք քննարկմանը ու կտեսնեք թաքնված մասը: Участвуйте в дискуссии, чтоб увидеть скрытое содержание.

[Sensuel]

Амиго,спасибо ) жаль,у меня это уже было (

[Амиго]

Внешнеполитическое «завещание» Петра I.

Что то определённое именно про завещание нет есть статьи только там все вокруг да около...
Попробуй тут ещё посмотреть=)
http://www.hrono.ru/statii/2007/aks_petr.html




Смерть Петра Алексеевича
Петр I умирал тяжело. «Ухудшение наступило 16 января 1725 года, - пишет о предсмертных страданиях императора профессор медицины Александр Маслов. - Появился сильный озноб. Царя уложили на неделю в постель. Лихорадка через неделю исчезла, однако продолжали беспокоить резкая общая слабость, головные боли. Петр причастился Святых Тайн. 23 января было извлечено около 700 мл гнойной мочи (техника и объем операции неизвестны). Император сильно страдал. Боли во время приступов были настолько сильными, что крики Петра слышались за пределами дворца. Можно предположить почечно-каменную колику. 26 января наступило кратковременное улучшение. Петр потребовал принадлежности для составления завещания, но перед этим он попросил поесть. Во время еды у него неожиданно возник приступ судорог. Он потерял сознание. Очнулся лишь через два с половиной часа. Была утрачена способность говорить и владеть правой рукой и ногой. Наступило кровоизлияние в левое полушарие головного мозга. Петр левой рукой с усилием написал на грифельной доске «Отдать все...» и потерял сознание. В пятом часу утра 28 января 1725 года император Петр Великий скончался».


Проводилось ли вскрытие тела императора после смерти? Этот вопрос до сих пор остается открытым. Еще одна загадка связана с тем, что Петра I похоронили только спустя 40 дней после смерти. Многим может показаться странным, что последние дни жизни императора Петра Великого окружены завесой тайны. Круг исторических источников, которыми располагают исследователи, очень ограничен, а те, что имеются, нуждаются в более тщательном анализе с точки зрения их происхождения. Отсюда появление почти взаимоисключающих версий.

Недавно в свет вышла книга петербургского писателя и исследователя петровской эпохи И.А. Измайловой, в которой читателю, например, предложили новую сенсационную версию смерти Петра Великого - он был убит. При этом более или менее единственная серьезная улика - письмо посла Франции в Шведском королевстве Кампредона. В день смерти Петра Алексеевича Кампредон в своем послании, говоря о его болезни, назвал ее «роковой». Ранее посол предрекал, что проживи царь Петр еще десять лет - и Европе придется отступить перед могуществом Санкт-Петербурга.
А это уже серьезно. Поэтому впоследствии относительно обстоятельств роковой болезни российского императора допускались довольно гнусные намеки. Уже в наши дни, в 1970 году, Центральный кожно-венерологический институт в Москве сделал официальное заключение о заболевании Петра Первого. Это был уникальный случай. Правительство СССР и Академия наук, обеспокоенные отрицательным воздействием различных исторических сплетен на имидж страны, поручили светилам венерологии провести закрытое исследование истории болезни императора. Комиссия в составе профессоров А.Студницына, Н.Смелова, доктора медицинских наук Т.Васильева и кандидата медицинских наук О.Никонова пришла к выводу: «Петр I страдал злокачественным заболеванием предстательной железы, или мочевого пузыря, или мочекаменной болезнью».

Тем самым опровергалась запущенным большевистским историком Покровским оценка Петра Великого как человека, всего таланта которого хватило лишь на то, чтобы заразить жену сифилисом. Нет, российский император до конца своих дней оставался в трезвом уме и твердой памяти. «За три месяца до смерти он совершил еще поездку в Старую Руссу на озеро Ильмень, чтобы распорядиться об устройстве там бассейна с тамошними соляными источниками и о сохранении дубовых лесов, предназначенных для строительства флота до тех пор, пока они понадобятся Адмиралтейству, - вспоминал фельдмаршал Бурхард-Христофор Миних. - По дороге в Старую Руссу и на обратном пути он заехал на Ладожский канал, управление которым было вверено им мне; это сооружение пользовалось особой его любовью, так как, по его выражению, «этот канал должен был питать города Петербург и Кронштадт, доставлять материалы для их строительства, по нему Петр хотел направить поток всех товаров и промышленных изделий, составляющих предметы торговли России с остальной Европой и, наконец, материалы, необходимые для создания и содержания флота».
По словам Миниха, еще до отъезда из Петербурга в Старую Руссу Петр «уже чувствовал болезнь, от которой потом и умер». Однако за эти три месяца император нисколько не озаботился тем, чтобы внести ясность в главный вопрос, волновавший современников - кто станет наследником престола. 5 февраля 1722 года накануне персидского похода года император издал «Устав о наследии престола». Одна только закавыка: император не назвал имени своего преемника, а согласно «Уставу» им может стать кто угодно, на кого укажет Петр. Итак, наследник не определен, императору на это не хватило времени. Так когда же в таком случае российский самодержец успел составить свое «Завещание»\, которое долгие годы европейская элита выдавала за «агрессивные планы» России?

Миф как реальность
Россия эпохи Петра Великого для Европы стала открытием, сопоставимым с открытием Америки, напишет в предисловии к «Истории Российской империи при Петре Великом» знаменитый Вольтер. Действительно, в Европе с изумлением смотрели на то, как «варварская Московия» на глазах превращается в мощное государство, претендующее далеко не на последнее место в «европейском концерте». Поэтому события, происходившие при дворе царя Петра, пытались тщательно отследить европейские дипломаты и заезжие «странники». Они готовили самые подробные отчеты о текущей политике России, добывая при этом любыми способами необходимую информацию. В большинстве случаев именно такие сообщения остаются чуть ли не единственным источником для исследователей, пытающихся разобраться в перипетиях той эпохи. Тем более что сам ход событий в Санкт-Петербурге, особенно после смерти царя Петра, создавал объективные условия для появления разного рода слухов и легенд.

В первую очередь, речь идет, конечно, о так называемом «Завещании» царя Петра. Только трансформация этой идеи произошла самая необычная. Известный дореволюционный историк Казимир Валишевский называет таковым тот самый «Устав о наследии престола» от 5 февраля 1722 года. Но на этом сильно не поспекулируешь. Максимум, что могли сделать иностранные державы, отталкиваясь от текста «Устава»\, подвергнуть сомнению легитимность российской высшей власти после Петра, равно как в свое время Европа отказывалась некоторое время признавать за Петром титул императора.

И тогда в ход идет фантазия. В 1833 году во Франции выходит в свет книга «Записки кавалера де Эон». В ней и публикуется рассказ, как в 1757 году французскому трансвеститу кавалеру де Эон удалось добыть таинственное «Завещание Петра» и привести его в Париж. Надо думать, такой документ он не мог подобрать на одной из мостовых Санкт-Петербурга. Русские должны были беречь подобного рода секретные документы, если они, конечно, были, подальше от рук и взглядов иностранных дипломатов и шпионов. Но кавалер де Эон заявляет в своих мемуарах, что ему удалось достать «завещание» Петра Великого, благодаря тесной дружбе с дочерью Петра Великого. Елизавета Петровна будто бы разрешила французскому авантюристу получить доступ к царскому архиву.

Из мемуаров кавалера де Эон мы узнаем, что по прибытии в Париж он передал «Завещание» Людовику XV. Далее происходит необъяснимая история. Французский король, получивший от своего политического агента столь важный политический документ, никогда и нигде не обмолвился, что знает о его существовании. Как выясняется сегодня, удивляться тут нечему, ведь в строгом смысле слова речь не шла о каком-либо документе за авторством Петра Великого. Просто де Эон подготовил отчет (меморандум) об основных внешнеполитических аспектах политики российского императора царя Петра, эти записки и сейчас хранятся в архивах французского МИДа. Поэтому попытки не одного поколения российских и советских историков искать текст политического «Завещания» вызывают большое удивление. Его нет в природе.

Однако это не останавливает недоброжелателей нашей страны. В 1807-1811 годах накануне вторжения Наполеона в Россию началась большая игра. Она подробно описана историками. В Париже были запущены в обращение два варианта брошюры, включавшей текст «Завещания». В основу легло сочинение польского эмигранта М.Сокольницкого, написанное в 1797 году. Данные материалы в свою очередь были использованы французским чиновником Мишелем Лезюром, который, будучи одновременно историком, написал книгу «Возрастание русского могущества с самого начала его и до XIX века». Произведение Лезюра было предназначено для того, чтобы убедить европейскую публику в наличии агрессивных и наступательных устремлениях российской внешней политики. Петру I приписывалась идея о необходимости для России осуществлять территориальную экспансию в северном, южном и восточном направлениях, вплоть до покорения значительной части Европы, Персии и Индии.

Но вот что важно отметить в этой связи. Как пишет российский историк Александр Строев, выстраиваемый Парижем образ России как страны с активной внешней политикой, начинает восприниматься как факт во французской дипломатической корреспонденции. В 1763 году умирает польский король, и французские дипломаты обсуждают возможный раздел Польши, который, по их мнению, замышляют Россия и Пруссия. А в 1778 году упомянутый нами кавалер де Эон интерпретирует совершившийся в 1772 году раздел Польши как реализацию «излюбленного плана Петра Великого, страстно желавшего приблизить свои границы к Германии, чтобы играть там серьезную роль»\, утверждая, что именно это в 1757 году он и предсказал в представленном Парижу меморандуме. Так представления о России, созданные во Франции, парадоксальным образом совпадают с реальными направлениями русской внешней политики. Но вместе с тем, мифическое «Завещание» загоняет в довольно жесткие рамки информацию, поступающую по дипломатическим каналам. Послы Франции в России сообщают именно те сведения, которые подтверждают внешнеполитическую концепцию правительства. Любые локальные акции России в том или ином регионе воспринимаются как дополнительное подтверждение ее «захватнических планов». Персидский поход 1722 года не стал исключением.

[Амиго]

Амиго,спасибо ) жаль,у меня это уже было (

А другое тоже есть?