Կոնստանտին Երզնկացի

[Мукик]

1250 – 1314/18

Կոնստանտին Երզնկացուն անվանում են բնության և սիրո երգիչ. Այս միջնադարյան լիրիկ շատ քիչ տեղեկություններ կա: Ծնվել է Մեծ Հայաստանի Եկեղյաց գավարի Երզնկաում քաղաքում 1250-ական թվականներին, մահացել է 1314-1328 թ.թ. Ենթադրվում է, որ ուսումնական առաջի տարիները նա անցկացրել է Երզնկաի մոտ գտնվող Տիրաշենի վանքի հանրահայտ դպրոցներից մեկում: Դարձել է արդյոք Կոնստանտինը վանական, թե մանցել է աշխարհական, անհատ է:
Կոնստանտին Երզնկացին - հայ միջնադարյան սիրո --- հիմնադիրներն է: Ի նկատի ունենալով միայն նրա "Գարունը: Վալերիյ Բրյուսովը գրում է: "По силе, по энергии стиха и языка поэма сделала бы честь любой литературе Западной Европы того века, и Европе даже нечего ей противопоставить. А по духу, проникающему поэму, она всеми своими частями принадлежит великому веянию Возрождения...".
Koнстандина Ерзнкаци называют певцом природы и любви. О жизни этого средневекового лирика сохранилось очень мало сведений. Родился в г. Ерзнка гавара Екегяц Великой Армении в 1250-ые годы, умер между 1314-1328гг. Предполагается, что первые годы учебы он провел в одной из знаменитых школ при Тирашенском монастыре близ Ерзнка. Стал ли Костандин монахом или остался мирянином, неизвестно.
Костандин Ерзнкаци - основоположник средневековой армянской любовной лирики.

[Мукик]

ՏԱՂ ԳԱՐՆԱՆ ԱԶՆԻ Վ Է

Ահա եղև պայծառ գարուն,
Հոտըն բուրեաց անուշ վարդուն,
Ձայնըն քաղցրիկ գայր պլպուլուն,
Եւ եղանակըն հաւերուն:

Ծաղկանց դաշտերըն գունըզգուն,
Սըփռին տերևքըն ծառերուն,
Յորդորեցան ջուրք գետերուն,
Լողան ձըկունք ի մէջ ծովուն:

Տերև սըփռին առաւօտուն,
Ցօղն ի վերայ իջեալ յամպոյն,
Նա ես՝ պըլպուլն ի քո սիրուն
Եմ քան զալիդ ի մէջ ծովուն:

Պըլպուլ նըստեալ վերայ վարդին,
Եղանակէր նա քաղցրագուն՝
Առաւօտէ մինչ իրիկուն.
Խև էր եղել վասըն հոտուն:

Աղաղակէր պըլպուլն ի վարդն.
- Առանց քեզ յո՞նց ելնում ի հուն.
Հանց քաղեցիր զշունչս ու հոգիս՝
Այլ չի մնաց երեսս գուն:

Հանց ողորմուկ ի վարդն ասաց.
- Իմ լուսատու արևըն դու,
Աստղըն զօհալ և մուշտարի,
Շամս ու ղամարի իմ թաճըս դու:

Տպազիոն և շափիւղայ,
Ակըն սուտակ և շիկագուն,
Դու ես քաղաք Չինումաչին,
Մարդիկ ի քեզ յուշ կու մըտնուն:

Եկայք մանկունք ի պաղչանին,
Ծաղկունքըն ի մէջ վըրան զարնունք,
Ղումրին երգէ մեզ եղանակ՝
Թ'այսօր եղև պայծառ գարուն:

Այսօր մարդիկ ուրախանան,
Որտեղ ընկեր ունին սիրուն,
Նոքա ի սէր մեր ժողովին,
Քաղցրիկ խըմեն յանուշ գինուն:

Չինարըն ու նունուֆարըն,
Նարգիզ ծաղիկըն խայտագոյն,
Մուրտըն, շուշան ու բրաբիոն
Եւ ըռահանն խիստ սիրուն:

Ծաղկունք սըփռին հարիւր հազար,
Կանաչ, կարմիր և գունըզգուն,
Թըռչունք ի յօդըս վերանան.
Որհնեն զաստուածն ամենեցուն:

[Мукик]

ПЕСНЯ ЧИСТОЙ ВЕСНЫ


Опять сверкает солнце в небе,
Горят цветы в садах земных,
И всюду слышен птичий щебет,
Песнь соловьев и птиц иных.

Опять цветы вдали на взгорьях
Пестреют, как всегда весной,
И рыбы устремились к морю
В раскованной воде речной.

Природа суть свою раскрыла,
Не утаив от нас щедрот,
И, опьяненный розой милой,
Влюбленный соловей поет:

"Ты свет мой ясный в мире сером,
На свете белом ты одна.
Юпитер мой, моя Венера,
Ты солнце в небе и луна.

Не отвратишь ты увяданья,
Как я осенний свой отлет,
Но мысль о нашем расставаньи
Теснит в груди моей дыханье
И мне покоя не дает.

Ты рдеешь ярче всех рубинов,
Ты благороднее, чем лал,
Ты - сказочнее Чинмачина,
Я свой рассудок потерял!"

... Друзья, скорей друзей зовите,
Пусть все откликнутся на зов.
В сады весенние идите,
Шатры постройте из цветов.

Сойдитесь поскорее, други,
Ликуя, что пришла весна.
Друг другу протяните руки,
Налейте сладкого вина.

Нарцисс - цветок пестроцветущий,
Лилея, гиацинт, рейхан
Красуются в зеленой пуще,
И воздух их дыханьем пьян.

И маки алые пылают,
И ликованью нет конца,
И птицы звонко восхваляют
Благословенного творца.

Перевод Н. Гребнева

[Мукик]

ПЕСНЯ ЛЮБВИ

(Перевод Н. Гребнева)

Такой прекрасной, несравненной
Никто не видел под луной.
Твой образ дивный, незабвенный
Повсюду следует за мной.

Тебя ищу я наудачу,
Я муку прячу, но не спрячу,
Кровавыми слезами плачу
И днем и в тишине ночной.

Твои шаги, твое дыханье
Порой приносят мне страданья.
От твоего благоуханья
Я стал безумный и хмельной.

Ты красотой меня пленила,
Как полуночное светило.
Ты путь мой светом озарила,
То свет — я знаю — неземной!

Любовь моя — как наважденье,
Мое проклятье и спасенье.
Ты — храм мой светлый, и моленья
Я возношу тебе одной!

На шее жемчуга и лалы,
Шелка твоей одежды алы,
Как с пламенным вином фиалы,
Как розы в цветнике весной.

Что б ни надела — ты прекрасна,
Весь мир ты озаряешь властно.
Подобную тебе напрасно
Искать в любой стране иной.

Я чахну от любви и боли,
И я молю тебя, как молит
О благодатной влаге поле,
Которое сжигает зной!

Тебя вокруг ищу я взглядом
И если знаю: ты не рядом —
Мир кажется мне сушим адом,
И ты одна тому виной!

Но если я тебя замечу,
Я сердце болью изувечу,
Я саз возьму, пойду навстречу,—
Я стать хочу твоим слугой.

Под этим небом необъятным
Подъемлю чашу с ароматным
Вином хмельным и благодатным,
Подобным лишь тебе одной!

[Мукик]

ИНЫЕ ЗЛОСЛОВЯТ ОБО МНЕ

(Перевод М. Лозинского)

Иные злословят обо мне из зависти: мол, каким образом я могу говорить такие слова, когда я не учился у мастера; но одно дело учиться, другое ело — дар духа. Я расскажу вам об одном удивительном видении, которое приснилось мне, когда я пятнадцатилетним юношей находился в монастыре и когда я увидел человека в солнечном одеянии, источающего свет.

Иные зависти полны и злого мне хотят
За то, что я пишу стихи, а в них — родник услад.
Твердят: “Как это он речам дает столь нежный лад,
Что между нас ему никто не равен, не собрат?”.

У них рассудок омрачен и слеп духовный взгляд,
Они не ведают, отколь мой дар во мне зачат.
Я только глиняный сосуд, а в нем бесценный клад
От бога вещею душой, как манна, восприят.

Кто посягнет на этот клад как дерзкий супостат,
Тот против бога восстает, пред богом виноват;
А кто захочет мне внимать и вникнуть будет рад,—
Тому поведаю про то, как дух мой стал богат.

В монастыре, в пятнадцать лет, еще годами млад,
Я был однажды в ночь, во сне, виденьем чудным взят:
Пресветлый юноша сидел, как царь, среди палат;
Как солнце был прекрасен он, и свет —его наряд.

Пред дивной славою его я страхом был объят,
Не мог спросить: “Господь, кто ты?” — уста не говорят.
Я пал пред ним, едва успев к нему возвысить взгляд,
И, лежа ниц, спросил его, до трех спросил я крат,

Я молвил: “Грешен я, ты, царь, прости меня, ты свят”.
Я молвил: “Болен духом я,— уста твои целят”.
Я молвил: “Беден я, язык безмолвием заклят,
Дай мне от дара твоего, насыть духовный глад”.

Он сердцем милостивым внял все три мольбы подряд,
Сошел с престола, подошел, ступил одной из пят,
Попрал меня, прошел по мне и повернул назад.
Я встал, ликуя, награжден сладчайшей из наград.

Я молвил: “Я узрел тебя, я был у райских врат,
И если грешника лучи святые осенят —
Я позабуду эту жизнь, где суета и смрад,
За то, что принял ты меня, последнее из чад”.

И голос прозвучал в ответ, как сладостный раскат:
“Иди”. И вздрогнул я, и сон раздрался, словно плат.
Я встал и, препоясав стан, творил молитв обряд,
Прося, чтобы святого сна мне был сужден возврат.

И много дней, молясь в слезах, я ждал, что буду внят,
Что снова светлые лучи мне очи озарят;
И ночью я не мог уснуть, и днем не знал отрад;
Никто не ведал, что за сны безумного томят.

Но то, что значил этот сон, мне было невдогад,
Его не понял я, затем что был летами млад;
И только позже, став мудрей и знаньями богат,
Постиг я таинства его и что они гласят.

И вдруг я начал говорить, я стал витиеват;
И самого меня дивил речей искусный склад;
Меня надежда и любовь влекли в их дивный сад,
И я в обмен на душу их свою вручил в заклад.

Как манна с горной высоты, слова во мне лежат,
Затем что видел я его сидящим средь палат;
И с той поры, как этот дар моей душой прият,
Мой дух и плоть моя во всем закон его творят.

Мой дух ликует, перед ним отныне нет преград,
Я пью без губ того вина сладчайший аромат;
Я этой страстью опьянен, мечты к нему летят,
И мне не надобно людей, не страшен злобный брат.

Я в этом мире — как глупец, мечты — мой сладкий яд;
Иной толкует — “он мудрец”, иной — “он бесноват”.
Иные злятся на меня, и зубы их скрипят,
А есть такие — и пускай,— что точат свой булат.

[Мукик]

БОРЬБА ПЛОТИ И ДУХА

(Перевод М. Лозинского)

Ты Костандину свой завет с духовных дал высот;
Как будто понял я; теперь отвечу в свой черед!
Твой суд суровый на меня еще да не падет,
Я слаб, не мог бы я снести столь тяжкой ноши гнет.

Мой дух ученья мудрецов, как истину, блюдет,
Но телом я в плотском плену, оно земным живет;
Меж двух огней моя свеча, и тот и этот жжет;
Опоры мыслям нет моим, они идут вразброд.

Меня всех четырех стихий стремит круговорот:
Огонь меня возносит ввысь, земля к себе влечет,
То угасает пламень мой под влажной пылью вод,
То ветра мощного струя его опять взметет.

Две воли властвуют во мне, я раб у двух господ,
Не остается невредим, кто пламя обоймет.
Скажи, кто по морским волнам стопами перейдет
И чья могучая рука задержит ветра ход?

И в назидание себе я молвлю наперед,
Затем что всех моих грехов я знаю полный счет:
Как с братом, говорить с тобой мне, слабому, нейдет,
Мне лучше в прах упасть лицом, чтобы топтал народ.

Я много пролил жарких слез, и много слышал тот,
Кто с нежной лаской врачевал недуг моих забот,
Затем что много от людей я выстрадал невзгод,
И в ранах сердце у меня, и боль мне душу жжет.

Я валом окружил себя, был грозен мой оплот,
И на меня восстал весь мир и двинулся в поход;
Вот безоружен я и наг средь бранных непогод,
Со всех сторон меня разит незримых стрел полет.

Иные говорят: “Глупец и мрачный сумасброд”.
Другие вторят им: “Тот прав, кто кровь его прольет”,
А я отвечу: “Костандин, пускай шумит народ;
Не верь другим и не ищи в отчаяньи исход”.

[Мукик]

***
Այսօր եղև պայծառ գարուն, ցնծան ծաղկունք և յորդորին.
Հագնին ցեղս ի ցեղաց` մանդրուն հաւերն ի հաւ խօսին.
Ի վերայ լերանց բարձրանց գոյնըզգոյնով ծաղկունք սփռին,
Ծածկեն զերեսս երկրի, ըզլեռն ըզդաշտ ու զբաղչանին:
Են գեղեցիկ փետուր հագել` փոքրիկ հաւերն ի ծաղկոցնին,
Ու հազար դասս դասով` քաղցրաձայնեն զանլըռելին.
Հարբել են յանուշ հոտոյն, ու նստել են ի վերայ ծաղկին,
Զի ի սիրու են ստեղծած` սէր կա յիրենք` որ կու խօսին