Ֆրիկ

[Мукик]

( XIII — սկիզբ XIV դարեր)

Ֆրիկի կենսագրությունը անհայտ է: Կյանքի տարիները ( XIII — սկիզբ XIV դարեր) սահմանվում է այն բանաստեղծություններով, որոնց տարեթիվը հայտնի է՝ XIII դարի վերջը:

Ենթադրում են, որ Ֆրիկը նրա կեղծանունն է:
Ֆրիկը (13-րդ դարի 30-ական թթ-14-րդ դարի առաջին քառորդ) միջնադարյան մեծատաղանդ հայ բանաստեղծ է: Եղել է աշխարհական, հեռու կրոնական կյանքից: Նրա իսկական անունը հայտնի չէ. «Ֆրիկ» գրական կեղծանունն է: Մոնղոլական տիրապետության ժամանակ նա մաբողջովին ունեզրկվել է: Մոնղոլները հարկի դիմաց գրավ են վերցրել նրա որդուն, և դրանից հետո Ֆրիկը մեկնել է պանդխտության: Ֆրիկից մեզ է հասել շուրջ երեք տասնյակ բանաստեղծություն, Ֆրիկը գրել է ժողովրդին հասկանալի պարզ ու հստակ լեզվով: «Ֆրիկը հանցեղ պարզ է խոսել, որ ամենայն մարդ իմանայ»,- գրում է բանաստեղծը: Նա իր տաղերում առատորեն օգտագործել է ժողովրդական բանահյուսության պատկերով արտահայտությունները, համեմատություններ, առածներն ու ասացվածքները:


СЕРДЦЕ МОЕ, ОТЧЕГО ТЫ ЗАБИЛОСЬ?
(Перевод Н. Гребнева)

Сердце мое, отчего ты забилось?
Быстрая мысль, ты куда устремилась?
Что ты, слеза, по щеке покатилась?
Память, а ты почему замутилась?

Много грешил, суесловил я много,
Я отдалился от господа бога.
Ныне меня посетила тревога,
Ангел святой поманил меня строго.

Все, что святыней считал я когда-то,
Нищему духом, давно уж не свято.
Сделал замки и воздвиг я палаты,
Скрыл в сундуки я каменья и злато.

Грешник с посыпанной пеплом главою,
Что ты дрожишь над несметной казною?
И богачи, поглощенные тьмою,
Много ли взяли из мира с собою?..



ЦВЕТОК ЛЮБВИ
(Перевод Н. Гребнева)

Цветок любви чудесный этот
Растет не в дальней стороне,
Он зацветает вешним цветом
Внутри людей, а не вовне.

Он любящим приносит благо,
Он указует им пути.
Исполнись львиною отвагой
И тот цветок в себе взрасти!

Ты силам темным на потребу
Не пребывай в греховном сне.
Но, устремляя очи к небу,
Покайся, Фрик, в своей вине.

Страшись страстей, что правят нами,
Помысли о грядущем дне
И плачь кровавыми слезами,
Чтоб в вечном не гореть огне.

[Мукик]

К БОГАТЫМ (Перевод Н. Гребнева)

Вином грешите, ложью
В кругу распутных жен.
Вам слаще слова божья
Греховных песен звон.

Но близится расплата:
Суд страшный, трубный глас,
Прислужники разврата,
Что ожидает вас!

На нищих вы кричите
И гоните их вон,
Вы бедняка браните
За то, что беден он,

Но бог поднимет руку
И спросит в судный час:
“Чтоб облегчить мне муку,
Кто пострадал из вас?

Как Лазарь, я в бессильи
Лежал у ваших врат,
Но вы пройти спешили
И отводили взгляд”.

Дарили вы презренье
Всем тем, кто обделен,
Но в огненной геенне
Конец ваш предрешен.

На муку вас осудят
За пурпур, за виссон.
Последний нищий будет
Скорей, чем вы, спасен!

В роскошестве излишнем
Забыли вы закон:
Кто яму роет ближним,
В ней будет погребен.

Пред Матерью Пречистой
Покайтесь до конца,
Своей молитвой истой
Смягчите гнев творца.

Заступница поможет
И сына в судный час
Умилостивить может,
Чтоб вас простил и спас.

Молите всеблагого,
Чтоб отпустил вину.
Мое услышьте слово —
Нельзя вверяться сну!

Покайтесь же в моленьи
И смойте поскорей
Слезами искупленья
Грехи души своей.

Чтоб сыновьями ада
Вам, богачам, не быть,
Раскаяться вам надо
И господа молить.

Чтоб пищею дракона
По смерти вам не стать,
Господнего закона
Примите благодать.

Из вас постигнет каждый,
Что в мире все тщета,
Переступив однажды
Последние врата.

Зачем же о богатых
Ты так печешься, Фрик?
Ведь нищий сам, ты златом
Не полнишь свой тайник.

Нет у тебя ни крова,
Ни тех, кого любил.
Богатства никакого
Ты здесь не накопил.

Ты прожил век — и ныне,
Как прежде, бос и гол.
Ты этот мир покинешь
Таким же, как пришел.

И все ж, когда голодным
Руки ты не простер,
Ты древом был бесплодным,
Пригодным лишь в костер.

Что черно здесь, что бело,
Постичь лишь ныне смог,
Когда расстаться с телом
Душе приходит срок.

Отвергни, Фрик, беспечность
Земного бытия,
Обресть старайся вечность —
Там родина твоя

При жизни совершайте
Лишь добрые дела.
Вовек не пожелайте
Себе подобным зла.

Наградою двоякой
Добро нам воздает.
В извечном мире — благо.
Здесь — славу и почет.

Духовный слух добавьте
К земному, чтобы внять
Великой божьей правде,
Чтоб господа познать.

Сей мир — не достоянье.
Я сам себя пытал:
“Достойные деянья
Ты часто ль совершал?”.

Здесь помощи просите
Лишь у небесных сил,
Чтоб сжалился спаситель
И нам грехи простил.

И ныне покаяньем
Свой просветлите взор
И добрые деянья
Творите с этих пор.

Вас одарить мне нечем,
Но каждый, кто умен,
Моей да внемлет речи
И будет просветлен.

А люди, у которых
Пустая голова,
Пусть почитают вздором
Разумные слова.

[Мукик]

КОЛЕСО СУДЬБЫ
(Перевод В. Брюсова)

Гей ты, судьба! Нам изменив, ты нас свергаешь с высоты;
Ты останавливаешь вмиг коловращенье суеты.
От века зыблющийся мир на склоне скользком держишь ты,
Подставив меру зла, твердишь “Сыпь все заботы и мечты!”

Ах, колесо! Злодея ты лелеешь в доме золотом,
А честный должен подбирать объедки за чужим столом.
Ты в рыцари выводишь тех, кому б сидеть в хлеву свином,
Без заступа ты роешь ров и рушишь праведника дом.

Скажи: “Ты не права, судьба!” — и смех услышишь без конца.
За что ученых гонишь ты, а любишь злого иль глупца?
Из них ты делаешь вельмож, их ты доводишь до венца
И шлешь по горам и полям бродить за хлебом мудреца.

Теперь еще труднее нам, когда татарин сел на трон,
Всех обделил он, и воров поставил господами он.
Но ты ни с кем ведь не родня: вновь повернется ось времен,
Ударишь ты, и нет царя, исчезнет он, как утром сон.

Как верить, колесо, тебе, ведь ты не любишь никого!
Нет правды у тебя, нет клятв, нет совести, нет ничего!
Сегодня возведешь на трон, а завтра сокрушишь его,
Повергнешь в пепл и в прах, лишишь — честей, короны и всего.

Лишь, исподлобия взглянув, судьба хребет свой повернет —
Что тут бумага, что перо иль даже всадников сто сот!
Все терпят: от пинков судьбы и царь спины не сбережет.
Не сдержишь — стрелами тебя, и полетишь на дно высот!

Судья неправедный! Зачем ты правый презираешь суд?
Ты с правым во вражде всегда, а твой любимец — вор иль плут.
Ошибки чаще ты творишь, судьба, чем на земле весь люд;
Ты землю, море, небо — все заворожаешь в пять минут.

Невежда пред тобой велик, а мудрый головой поник,
И что кругом ты неправа, какой не вымолвит язык!
Но, слышу, мне судьба в ответ: “Не лай, как пес, пустой старик,
С тех пор как я — судьба, никто еще не лгал, как этот Фрик!”

— “Моя судьба, меня ты бьешь, ты — мой неправедный судья,
Но вспомни, что от бога все и власть — его, а не моя!”
Судьба еще: “Величит бог как бедняка, так и царя,
Хоть я — судьба, но вот тебе дать ничего не вправе я!

Бог повелит — ты будешь царь, я посажу тебя в чертог;
Бог не велит — и будешь ты скитаться нищим вдоль дорог”.
— “Судьба, я замолкаю: все — прекрасно, что дозволил бог;
Но, нашим по грехам, порой — армянский к нам создатель строг”.

[Мукик]

ЖАЛОБЫ
(Перевод Н. Гребнева)

Бог истинный, бог милосердный,
К тебе взываю, раб твой верный,
С тобой вступить дерзаю в спор
Я, твой слуга нелицемерный.

На сей земле, что многолюдна,
Твое любое дело чудно.
Но многие из дел твоих,
Немудрому, постичь мне трудно.

О господи, твои творенья —
Адам и Ева в райской сени
Вкушали мир, и был язык
Един до их грехопаденья.

Создатель, окажи мне милость:
Дай мне постичь, как получилось,
Что от единственной четы
Двунадесять племен родилось?

Теперь пестра юдоль земная,
И что ни местность — речь иная,
И все людские племена
Враждуют, устали не зная.

Свой сохранил язык библейский
Израильтянин иудейский,
Сберег сириец свой язык,
Свое наречье — курд халдейский.

Всем племенам язык подарен,
Но грека не поймет татарин,
Грек — славянина, гунна — перс,
Латинянина — внук Агари.

Татарина — далмат испанский,
Китайца — житель ханаанский,
Франк армянина не поймет,
Алана — тюрок самаркандский,

И, как наречья, вера тоже
У множества племен не схожа.
Иные племена не чтут
Креста святого, матерь божью.

К святым словам их сердце глухо.
У них нет истинного слуха.
У них нет веры ни в отца,
Ни в сына, ни в святого духа.

Так почему ж на белом свете
Могучи нечестивцы эти?
Они святые церкви жгут,
Чтоб возводить свои мечети.

Те нехристи в великой силе,
Что христиан осиротили
И превратили жен во вдов
И столько бедствий натворили.

Вершится все по божьей воле,
Но, боже, нам терпеть доколе?
Доколе будешь им прощать,
Не замечая нашей боли?

Ужель нашел ты оправданье
Тем, кто приносит нам страданья?
Доколе можем мы терпеть?
Мы — люди, а не изваянья.

Зачем, подобно травам сорным,
Людей, нас вырывают с корнем?
Зачем ломают, как тростник,
И жгут в неистовстве упорном?

Иль ввергли в гнев тебя армяне,
Как некогда израильтяне?
За это ль свой великий гнев
Нам обращаешь в наказанье?