Из истории Курдско-Армянских отношений в начале ХХ века в Турции
Курды и армяне с древнейших времен населяли обширные территории Малой Азии, они оказались под господством Османской империи. Хотя эти народы исповедовали разные религии, однако исторически это никогда не становилось непреодолимой стеной для тесных связей между ними. Полковник А. Путята, например, пишет: «По поводу отношений армян к курдам путешественники по Курдистану справедливо замечают, что оба народа не могли жить один без другого. Армянские базары больших городов переполнены армянскими товарами, предназначавшимися преимущественно для курдов. В голодные времена армяне продают свои хлебные запасы курдам, они служат их постоянными банкирами…»' Связи армян и курдов на бытовом уровне были действительно очень тесными.
Иногда было трудно отличить армянскую деревню от курдской и наоборот. В некоторых районах связи были столь тесными, что соседи усваивали язык друг друга, при этом забывая свой родной. Путешественники свидетельствуют, что бывали в деревнях, по всем внешним признакам курдским, и лишь по некоторым обычаям можно было определить, что жители деревни по происхождению армяне. Армянских крестьян и оседлых курдов еще более сближала общность социально-экономического положения. Ряд представителей армянской интеллигенции предпринимали шаги к сближению с курдами.
Еще в 1860 г. деятели армянского движения — Свачян, Момчян и другие организовали в Константинополе благотворительное общество, целью которого было распространение грамотности среди курдского населения. Попытки установления связей с курдами были предприняты также в 1870–1880 гг. Известный армянский филолог Степан Малхасян пишет о том, что в начале 80-х гг. ряд армянских политических деятелей, перейдя из Закавказья в Турцию, повели тайные переговоры с курдом по имени Симко бей, который обещал поднять курдов на помощь армянам в борьбе против турок. Камсаракан пишет: «Мне много рассказывали об агитации среди кызыл-башей, начатой в последнее время армянскими комитетами, и, нужно полагать, что в случае повторения восстаний среди армян, дерсимские курды могут явиться их надежными союзниками».
Однако в то время эти попытки почти всегда заканчивались провалом. К началу XX в. в Турции развернулось мощное армянское национально-освободительное движение — в форме нелегальной политической пропаганды, как в самой стране, так и в Европе и в форме деятельности фидаев — вооруженных партизанских отрядов на территории армянских вилайетов. Под давлением нараставшего подъема курдского национально-освободительного движения уже с конца XIX в. на внутриполитической арене Турции появились небольшие группы и курдских патриотов, получивших европейское образование и проникнутых идеями просвещения курдского народа. Эти группировки, как и армянские, по своим общественно-политическим взглядам примыкали к различным течениям среди младотурок. Их национальные требования совпадали с планами и программой действий младотурок в Курдистане.
Курдские интеллигенты высказывали желание относительно союза с другими угнетенными народами Османской империи. В число этих молодых курдов входили Абдул Кадер, Абдуреззак, братья Бадрханы. По инициативе последних начала выходить 8 свет первая курдская газета «Курдистан». Первый номер газеты вышел в 1898 г, в Каире. Появление газеты было результатом личной инициативы создателя, и она не представляла какую-либо политическую организацию. В первый период своей деятельности «Курдистан» преследовала сугубо просветительские цели и проповедовала распространение грамотности среди курдов, повышение их культурного развития.
Уже в первых номерах газеты Мидхат Бадрхан затрагивал тему армяно-курдских отношений, считая их важным фактором для дальнейшего развития отношений между армянским и курдским народами. Однако наиболее четко эта позиция отразилась в женевских изданиях «Курдистана» 1898–1908 гг. Здесь, в Женеве, Абдуррахман Бадрхан примкнул к децентрализаторскому крылу младотурок. Сотрудничая с оппозиционными абдулхамидовскому режиму армянскими, младотурецкими и другими партиями, Бадрхан использовал их органы печати. Здесь же завязались контакты с армянскими литераторами. Со своими статьями он выступил на страницах газеты «Дрошак» («Знамя») — органа партии «Дашнакцутюн», Через тайных армянских эмиссаров он пересылал в Курдистан листовки и прокламации. Бадрхан нередко посещал редакцию «Дрошак», где вел долгие беседы с членами партии. Он обращался к своим далеким соотечественникам, призывал их к восстанию, уговаривал наладить дружественные отношения с армянами, не участвовать в их резне. Эти листовки, написанные на курдском языке арабским шрифтом, отправлялись в Курдистан и распространялись там с помощью армян. Так, в одной из прокламаций говорилось: «…Курды должны сообща с армянами изгнать тех чиновников, которых присылает султан. Абдул Хамид говорит, что армяне — наши враги. Это вводит вас в заблуждение. Разве вы не знаете, что армяне не могут быть вашими врагами. Ваш враг — султан».
Газета «Курдистан» пропагандировала опыт борьбы армянских патриотов за свои права. Залог успеха газета видела в объединении их усилий. К сожалению, не этими лозунгами и чистыми порывами характеризовались реалии в армяно-курдских отношениях. И вряд ли они могли повлиять на существующее положение вещей. Курдская пропаганда и вся организация курдских патриотов в целом были слишком разрозненны и слабы и находились слишком далеко от Курдистана, чтобы изменить сложившуюся ситуацию. В одной из прокламаций писалось: «Хоть раз вы спросили у своих соседей-армян, какова их цель, почему они восстают? Они бы ответили вам: „Проливали кровь во имя освобождения“. Насколько похвален подобный поступок армян, настолько беспечна занятая вами позиция в отношении правительства. Теперь не время разделять нации и религии. Сегодня век гуманности».
Позиция армян в отношении соседних народов была официально обоснована в программах их партий, Так, в программе партии «Тнчак» этому вопросу был посвящен отдельный пункт: «Заслужить симпатию соседних и находящихся в одинаковом с армянами положении народов, таких как курды и айсоры, Добиться их содействия, а деле национально-освободительной борьбы». Аналогичный пункт содержится и в программе «Дашнакцутюн». Армянский деятель Карапет Натанян еще в начале века предложил идею союза курдских, турецких и армянских партий в рамках Ванского вилайета. Предпринимали ли партии конкретные шаги в этом направлении? Конечно, предпринимали, преимущественно на местах, в самом Курдистане и Армении, со стороны представителей сил армянской самообороны — фидаев, Между ними и некоторыми курдскими беями, например, Касым-беем, завязывались дружеские отношения. Касым-бей объявил себя союзником армян и даже записался в члены «Дашнакцутюн». Варандян вспоминает, что однажды Касым-бей нанес ответный визит армянским фидаям. Произошла волнующая встреча в лесу, в которой участвовало 100 курдов и армян. Звучали лозунги о дружбе и братстве.
Дашнаки стремились привлечь курдов на свою сторону, в основном — для посредничества в поставках оружия. В. Папазян в своих «Воспоминаниях» пишет о том, что «курды симпатизировали нам и высоко ценили нашу дружбу, в особенности те, кто находился в доступных нам районах». Курдам было выгодно иметь в лице армян вооруженных союзников. Среди наиболее дружественных армянам курдских вождей упоминаются Мехмет Сатыг-бей, Мустафа-бей, Али-беи, Муртулла-бей и многие другие. Результатом установившихся взаимоотношений было прекращение разбоя и грабежей на территориях союзников.
Армяне не могли соперничать по своему влиянию с турецким правительством, располагающим достаточно сильными средствами, чтобы привлечь курдов на свою сторону. Так, когда в 1905 г. турецкая армия подошла к Сасуну, то она долго не начинала военных действий, Турки постепенно подготавливали почву для атаки, подстрекая глав аширетов против армян.
Проводимая агитация потребовала усилий, так как курды отказывались от участия в операции, напоминая туркам о событиях десятилетней давности: «Тогда вы тоже натравливали нас на армян, но когда прибыли европейские надзиратели, то вы переложили всю вину на наши плечи, мол, это мы, по собственной инициативе, устроили резню армян». Существуют и другие сведения о контактах между армянами и курдами в дореволюционный период (младотурецкая революция. — Ред.). В. Папазян пишет: «Нас особенно радовало то обстоятельство, что в это движение вовлекались турецкие и курдские угнетаемые массы. Со всех сторон обращались к нам с просьбой принять их, выслушать, дать советы и поручения». После продолжительной и неутомимой работы в Ване местному органу «Дашнакцутюн» удалось перетянуть на свою сторону довольно большую группу передовой турецкой молодежи, с помощью которой армяне распространяли свои идеи среди мусульманского турецкого и курдского населения.
Турецкие власти прекрасно понимали возможные последствия создавшейся ситуации. Поэтому они еще более усилили антиармянскую пропаганду. Так, одним из аргументов, выдвигавшимся против армян, было то, что борьба армян направлена не просто против турок, против мусульман вообще, а следовательно и против курдов…. Кроме того, существовал еще один немаловажный фактор, который академик Гордлевский обосновал следующим образом: «Постепенно нерв жизни страны отошел к армянам, а господа армян — курды и турки неожиданно попали в кабалу к своим недавним крепостным. Так на основе экономических условий создался новый источник для недоразумений, для озлобленности между армянами и курдами». В 1908 г. в Турции произошла младотурецкая революция, положившая конец ненавистному режиму «зулюма».
Турецкие конституционалисты выступали в блоке с различными национальными партиями, самой влиятельной из которых можно по праву назвать «Дашнакцутюн». Гнчакисты отказались от союза с младотурками. Несмотря на то, что ни «Дашнакцутюн», ни «Гнчак» не верили младотуркам, первая заключила с ними союз. Партия же «Гнчак» посчитала, что младотурки неискренни и что в союзе с ними практически ничего нельзя добиться. Что касается курдских патриотов, то они, как и все прогрессивные элементы Турции, поддержали революцию.
Они не имели тогда самостоятельной организации и выступали как органическая часть созданной младотурками платформы. Выступая в блоке с младотурками, курдские деятели, так же как и армянские партии, не выдвинули в тот момент лозунга немедленной независимости. Тем не менее, они надеялись, что союз с младотурками принесет им долгожданное решение курдского национального вопроса. Победа революции стала толчком для развития курдской общественной мысли. Осенью 1908 г. Эмином Али Бадр-ханом, Шериф-пашой и Абдул Кадером в Стамбуле было образовано политико-просветительское общество «Таали ве терраки Курдистан» («Расцвет и прогресс Курдистана»), выпускавшее газету на турецком языке «Кюрт таавун ве терраки газетеси» («Газета курдской взаимопомощи и прогресса») под редакцией Джамиль-бея. Политическая разрядка в стране способствовала активизации деятельности курдских политических деятелей, интеллигентов и студенчества.
На волне всеобщей демократизации возникли многочисленные курдские автономные клубы, формально объединявшиеся обществом «Кюрт таавун ве терраки джемиети» («Общество курдской взаимопомощи и прогресса»), выполнявшим роль скорее идейного, чем организационно-политического центра. Повсюду формируются курдские клубы, главный из которых — в Константинополе — возглавляется Абдул Кадером. Членами клуба являются представители знатных родов. Среди них и Бадрханы. «Именно в этих клубах осуществлялись основные связи между курдскими и армянскими деятелями. На заседаниях клубов много говорилось о совместной деятельности и сотрудничестве. Газета „Мшак“ пишет: "Абдул Кадер созвал представителей трех национальностей — армян, курдов, турок. Присутствовало около 300 человек… Интересным было выступление одного курдского вождя по имени Муртулла. Также как и все выступавшие, Муртулла назвал причиной всех зол абдулхамидовский режим.» Курдские вожди подписали письмо, в котором обещали поддерживать с армянами добрососедские отношения.
С первых же дней установления в Турции конституционного режима в столице регулярно проходили совместные манифестации и митинги под лозунгами дружбы и сотрудничества. Курдский клуб Стамбула специально организовывал вечера дружбы армян и курдов. Газета «Горц» писала: «Среди нас, армян, это вызывает восхищение и удовлетворение, поскольку является отзвуком столь желательной и взлелеянной идеи сотрудничества, нашедшей отклик среди курдских соотечественников». В конце ноября 1908 года совместное заседание провел битлисский клуб, на котором присутствовали Кор Хусейн-паша, Мехмед Сатыг, Муртулла-бек и др. И опять здесь прозвучали призывы к дружбе и сотрудничеству. Курдский клуб открылся также в Хынысе.
. « Торц» пишет: «Уже заметно, что притесняемые курды понимают эксплуататорскую политику своих ага и настроены на то, чтобы сплотиться для противостояния своим хозяевам. Именно эти элементы сближаются с армянами и только с ними возможно установление прочных отношений». Та же газета сообщает из Малатьи: «Несколько дней назад произошло открытие курдского клуба, на котором присутствовали и армяне. Это сближение курда и армянина, в котором туркам нет места». Но эти все шаги в направлении сближения ограничивались. Тех политических контактов, которые должны были завязаться в сложившихся условиях, не происходило. На заседаниях парламента курдские и армянские депутаты держались обособленно. Если между курдами и армянами был возможен контакт, налаживание дружеских отношений, то первый период после революции предоставлял для этого самые благоприятные условия. Тогда курды и армяне стояли на позиции неделимости империи. Дашнаки считали необходимым сближение с другими национальными меньшинствам империи. Революцию они рассматривали как удобный предлог для установления более тесных контактов. Однако фактически сближения не происходило.
Само младотурецкое правительство ничего не предпринимало для сближения двух народов, наоборот — противостояло этому. Армянские партии не были свободны в своих действиях, всякие контакты курдов и армян находились под контролем властей и регулировались властями в их интересах. Курдские же клубы, единственные национальные органы на местах, далеко не способствовали просвещению курдов. Хотя они и считались отделениями комитета «Единство и прогресс», они в действительности занимались антиправительственной деятельностью.
Однако со временем политическая ситуация стала меняться. Для захвата власти младотуркам была необходима поддержка такой партии, как «Дашнакцутюн». Все три армянские партии — «Дашнакцутюн», «Тнчак» и «Рамка-вары» приспособились к требованиям младотурок, приняли идею целостности и неприкосновенности Османской империи. Однако вскоре, когда прошел период эйфории, свобода, предоставленная нетурецким организациям, в особенности христианским, стала тревожить и раздражать младотурок. Трагические события в Адане в апреле 1909 г. ясно показали шовинистическое лицо иттихадистов. Именно 1909 г. можно считать переломным в национальной политике младотурок.
Они чем дальше, тем больше отстраняли партию «Дашнакцутюн» и армянских депутатов в парламенте. В итоге политика младотурок привела к их окончательному разрыву с партией «Дашнакцутюн» в августе 1913 г. Причиной разрыва был тот факт, что младотурки не выполнили своего обещания относительно улучшения положения народов, населяющих империю. На рубеже XX в. курдские политические и общественные организации, возникшие на волне общей антисултанской оппозиции, были слишком малочисленны и слабосильны для воздействия на народ. Армянские и курдские партии, теоретически выполнявшие одинаковые функции, на деле очень отличались своей практической деятельностью. 18 января 1918 г. в Париже открылась Мирная конференция между странами Антанты, с одной стороны, и странами Четвертого союза — с другой. К этому времени по турецкому или ближневосточному вопросу определились позиции только Англии, Франции и США, причем по курдской части этого вопроса — в самом общем, неконкретном виде.
Понятно, что мнение побежденных Германии, Австрии, Венгрии и Болгарии насчет «оттоманского наследства» никого в Париже не интересовало. Однако Турцию нельзя было сбрасывать со счетов. Хотя страна была практически оккупирована, а султанское правительство было превращено в марионетку союзного командования, Стамбул сохранял еще способность воздействовать в армянско-курдском регионе. Порта могла, хотя бы некоторое бремя, играть на противоречиях между державами-победительницами. Правда серьезного противодействия захватническим планам Антанты 8 этом регионе Турция оказать не могла, собственных же идей в отношении курдского (или армянского) вопроса она не имела, если не считать сохранения статус-кво, то есть турецкого господства. В Стамбуле считали, что этого вопроса просто не существует. Такого же мнения придерживался и Тегеран. И конечно же, не посчитались с курдами и другими народами региона. Никто не спросил их мнения относительно их дальнейшей судьбы. Однако мнение это существовало, и оно, вопреки ожиданиям империалистов, стало постоянно действовавшим политическим фактором, оказывавшим возрастающее влияние на ситуацию в Курдистане и сопредельных странах. Ниже мы помещаем обращение официальных представителей армянского и курдского народов к Мирной конференции в Париже.
Париж, 20 ноября 1919г. А. Р. МИРЗОЯН
Reply With Quote
Originally Posted by azatsoldat
