ДОРОГА НАДЕЖДЫ
Те, кто шел впереди,
кто изранил свои лбы о скалы сопротивления, —
гиганты мраморной Надежды,
не отступавшие пред несказанным страхом, —
те, кто собственными зубами
крошил огненные мечи разрушителей, —
этим вечером
окинули взором мое лицо,
в котором не было ни кровинки,
и держали такую речь:
«О закрывший перстами очи!
О ярящийся опрометчиво и отважно
в час борьбы,
в неистовом вихре бури!
Ты,
чьи губы летели к горю,
а усталые руки простирались в молитве
с ночи до ночи,
с утра и до утра,—
брат, каменеющий в скорби над трупами братьев
и несущийся в бешеном танце, —
очи твои превратились в язвы,
ток из твоих очей не слезный, — кровавый...
Подними ж безнадежно опущенные веки, —
и узри
беззаветное пламя факелов наших,
изгоняющих тьму, —
и внемли душою.
Ведомо нам:
ты — мечтатель,
расставшийся с чуждой песнью,
содрогнувшись от зрелища страшных пыток,
ты набрасываешь на изуродованные тела
тихое покрывало траурных слов,
возлагаешь на них
умиротворяющие длани...
Только — забудь о своем многоценном горе!
Пусть оно остается наедине с душою...
Знай же, о бледный отрок: испытанный пламенем — жив.
Даже когда родники окрасились кровью
и — в упор, не мигая, глядят на нас из земли, —
и тогда не должно тревожить павших!
Есть у тебя Мудрость, — учись у нее ваянию слова.
Преисполнись божественной стати мраморных глыб.
Пожелай — и, покорный предначертанью славы, быстрою мыслью
запечатлей веками наше Страданье,
и не забудь об одном:
губы его и душу,
думы его и очи —
устремить в объятья Борьбы!
А затем — и превыше всего затем, чтобы сбыться,
в эти дни чаяний и страданий
землю, знакомую тени твоей,
обручи с душою.
Ляжет путь твой далече —
деревнями, долами и полями, лишенными сна,
к селам, градам и весям, от края до края, —
не сбивайся с него, но иди вперед,
неустанно иди,
выходя неизменно к началу дороги:
так шагай по нему, наполняясь смертью!
Знаешь сам: неминуема ваша встреча
на твоей дороге, —
чтобы вихрями из-под копыт скакуна Надежды,
чтобы статуями по вершинам встали победы!
...и тогда — всего только на секунду! —
воротись из тени, с которою ты сольешься.
...и тогда — хотя бы одним только глазом! —
посмотри, как будут вставать из тлена
убиенные братья!
От погостов и сожженных городов,
от полей неслыханного боя,
где вознагражденье павшим — жизнь, —
их не сосчитать! Они смешались с нами!
С каждым мигом их больше и больше!
Вот они вступают на простор
площадей Надежды...
Взгляни, какая вера и любовь!
Взгляни, — и больше ничего не бойся.
...Вот надгробия их
и распятья из почерневших досок
на плечах, что согнулись под тяжкой ношей;
саваны в пятнах засохшей крови
развеваются на ветру.
Видишь? Видишь?!—склоняются друг перед другом,
видишь?!! — клянутся погибнуть снова и снова
ради братьев...
И да будут сегодня с нами
слепые и расслабленные,
и те, кто подставил шеи под лезвия боя
ради своих ближних,
и они — герои наших сражений,
и слова, ныне вставшие с нами,
и паренье вечное душ...
Есть, однако, другие.
Их — сонмы и сонмы.
Где они — там ужас.
Если ты не познал его, ты — счастливец.
Но мы знаем,
что тела их — тела чудовищ,
что глаза их и жесты — нечеловечьи!
Это — кровь.
Кровь из разрубленных глоток,
наяву или в мыслях,
в черепах этих вранов, хмельных от похоти власти,
хлынув, хлопаньем крыл тревоги объяла слух!
...но да здравствуют матери наших детей!
Ибо есть и матери! — сильные, простоволосые,
там, высоко, в шатрах
ожидают вновь приближенье родов.
Бедра их крепки, и щедро материнское лоно.
Новых непобедимых героев рождают они на битву,
дабы прославить грядущие наши зори!
...наши души отныне тебе открыты.
В преддверии светлого утра, —
брат наш! брат, окрыленный нашей мечтою!
Приходи! — и губы коснутся губ,
и навеки обнимем друг друга.
Днесь — карающий меч прими на свои рамена,
не обагренный доселе святой и страшною кровью.
Братья, клянитесь!
Блеснут в звездном сияньи,
крест очертив, молнии ваших мечей.
...сможешь ли ты положить свою душу на жертвенник Битвы?
Сможешь — с нами иди! Ибо ЗДЕСЬ ДОРОГА».
Reply With Quote