Армянское население Шапин-Карахисара российскому послу в Константинополе Нелидову
Перевод с армянского
Шапин-Карахисар, 25 июня 1895 г.
Из письма
Мы, нижеподписавшиеся, считаем долгом просить Ваше высокопревосходительство соблаговолить передать Вашему правительству нашу глубокую благодарность за ту заботливую поддержку, которую оно пожелало оказать нашей стране, пребывающей в невыносимом положении, общей программой армянских реформ, с кратким изложением которой мы имели честь ознакомиться.
Однако, да будет позволено нам заметить, что вопрос о программе реформ не новый, и мы часто разочаровывались в наших справедливых надеждах, которые, казалось бы, давно должны были быть осуществлены.
Ваше высокопревосходительство, Вам прекрасно известно, что когда выполнение законов передоверяется бездеятельным органам или же органам, заведомо не склонным претворять эти законы, или же лицам неподходящим, то, как бы ни были хороши эти законы, они остаются мертвой буквой.
Ведь общеизвестен тот факт, что турецкое правительство, вопреки наличию у него гуманных законов, в своей политике неизменно руководствовалось варварскими методами.
Вновь поручать осуществление программы армянских реформ его султанскому величеству — не насмешка ли это над нами?
Для нас ясно уже, что раны наши, еще не зажившие, пуще будут кровоточить; с одной стороны, экономический кризис, с другой — гонения и невероятные муки окончательно доконают нас...
С глубоким уважением [следует 475 подписей]
АВПР, Посольство в Константинополе, д. 3181, л. 12.
35. Армянский патриарх в Константинополе министру юстиции и культов Турции Риза-паше
Перевод с французского
15 августа 1895 г.
Письмо
Осмелюсь привлечь внимание Вашего превосходительства к поступившим на мое имя жалобам по поводу же-
[ стр. 75 ]
стокостей, чинимых злоумышленниками в деревнях санджака Карахисари-Шарки, Сивасского вилайета, и, в особенности, в деревнях Андреас и Тамзара.
Спешу привести несколько фактов.
В деревне Андреас мусульмане убили армянина по имени Саак Айвазян; там же убили другого армянина Саака Карабеяна, сбросив его с вершины скалы, известной под названием Шемше; в той же деревне восемнадцатилетний турок Мехмед, сын дервиша Карабал-оглы, ударом кинжала убил армянского мальчика Азарика, четырнадцати лет от роду, сына Калайджяна.
Далее, по ложному доносу одного курдского бандита, обвинившего армян деревни Кетче-Юрд в нанесении ему раны и в убийстве двух его сообщников, были арестованы одиннадцать армян, которых подвергли жесточайшим пыткам с тем, чтобы вынудить их признаться в приписываемых им злодеяниях. Родные арестованных, узнав о том, в каких условиях томятся их близкие, отправились в составе двадцати одного экипажа в центр казы, требуя правосудия.
Сообщают также, что мусульманское население деревни Андреас, возбуждаемое фанатиками-хаджами и улемами и поощряемое бездействием властей, грозится вырезать всех христиан.
Что касается жалоб населения деревни Тамзара, то нижеследующие данные исчерпывающе характеризуют обстановку.
Несколько турок-хулиганов избивали армянку, пытаясь надругаться над ней. Услышав крики, армяне поспешили прийти ей на помощь. Насильники, к которым присоединилось мусульманское население деревни, вооруженное ножами и кинжалами, напали на армян. Это нападение было приостановлено лишь в результате вмешательства жандармерии, присланной в Тамзара местными властями. Несколько армян было ранено или жестоко избито. Охваченное страхом армянское население, не решаясь оставаться в этой деревне, вынуждено было бежать в центр санджака, где и проживает в настоящее время, раскинув свой лагерь в районе кладбища. Люди страдают от непогоды и обречены на безысходную нищету.
Отметим особо жалобы на Салиха-эфенди, главного чиновника по составлению описей и оценки недвижимости в Карахисари-Шарки, поселившегося в Тамзара.
[ стр. 76 ]
Помимо угроз и клеветы, к которым прибегает продажный Салих-эфенди, он, под предлогом взыскания налогов, посылает в эти деревни жандармов, которые избивают и арестовывают армян. За малейшую задолженность по налогу Салих распродает до нитки имущество армян по самым низким ценам.
Не довольствуясь злоупотреблением властью, этот государственный чиновник осмеливается нарушать добрые нравы, покушаясь на честь порядочных женщин.
Так, жена армянина Керопа Бозарьяна, жительница деревни Тамзара, которая в данное время находится по делам в Керасунде, подверглась наглому преследованию со стороны Салиха и вынуждена была покинуть деревню во избежание дальнейших преследований. Получив сведения об отъезде этой женщины, Салих попытался вернуть ее с дороги, утверждая, что за ней числится задолженность по налогу. В догонку за ней был послан конный жандарм Мустафа, которому было поручено арестовать ее, но мужественная женщина, полная решимости отстоять свою честь любой ценой, отказалась повиноваться жандарму, и ей удалось таким образом уехать.
Этот поступок главного чиновника по составлению описей и оценки недвижимостей, а также и другие совершенные им злоупотребления и жестокости довели армянское население до крайнего отчаяния. Все армяне подписали и подали совместную жалобу. Они обвиняют Салиха и мюдира деревни, а также брата мюдира Мухаррема и жандармов; имея поручение наблюдать за порядком, эти люди сами творят злоупотребления, поощряемые действиями Салиха.
В жалобах, поступивших в патриархию, с сожалением констатируется, что названное обращение не дало результатов.
Сожалею о том, что к этим жалобам вынужден присовокупить также сведения о положении в Карахисари-Шарки, содержащиеся в различных донесениях и в копии телеграммы, оригинал которой, направленный в адрес патриархии, так же, как и в великий визират и в Сивасский вилайет, в патриархии получен не был.
Согласно этим сведениям, армяне Карахисари-Шарки не осмеливаются выходить из домов, опасаясь за свою жизнь; церковь закрыта и богослужение больше не совершается.
Мною уже отданы телеграфные распоряжения соот-
[ стр. 77 ]
ветствующим лицам об открытии церкви и возобновлении богослужения.
Ввиду того, что положение, согласно донесениям и жалобам, становится все серьезнее, осмеливаюсь привлечь внимание Вашего превосходительства к этим фактам...
Матевос Измирлян
АВПР, Политархив, д. 1416.
36. Из статьи Эм. Диллона «Положение дел в Турецкой Армении» (1895 г.)
В 1891 году Блистательная Порта, опасаясь серьезных затруднений для себя от обещанного введения реформ в Армении и возможной во время войны враждебности Христиан, живущих в провинциях, пограничных с Россией, решила убить двух зайцев одним выстрелом и организовала так называемую кавалерию гамидие, составленную исключительно из курдов. План, предложенный некоторыми высшими сановниками империи, заключался в том, чтобы вытеснить армян из пограничных земель, как, например, Алашкерт, и заменить их магометанами, чтобы число их во всех пяти провинциях было сокращено до таких размеров, при которых исчезла бы надобность в специальных реформах для армянского населения, и чтобы в случае войны курды действовали как противовес казакам.
Эта открытая политика истребления была точно осуществляема и значительно расширена с того времени, и если ей не положат скорого конца, то она без сомнения приведет к окончательному разрешению армянского вопроса; но это разрешение будет позором для христианства и презрительной насмешкой над цивилизацией...
Теперь доказано, что сасунская резня была сознательным делом представителей Блистательной Порты — делом, которое было заботливо подготовлено и беспощадно выполнено, несмотря на то, что эти ужасы вызывали содрогания даже в курдских разбойниках и чувство сострадания даже в сердцах турецких солдат.
Следовательно, жаловаться на необеспеченность жизни и имущества в Армении до тех пор, пока эта страна находится под безответственным управлением Блистательной Порты, это все равно, что солдату жаловаться
[ стр. 78 ]
на серьезную опасность от неприятельских пуль во время кровавого столкновения. Результат, составляющий предмет жалоб, является той именно целью, к которой стремятся, и совершенство, с которым достигается этот результат, служит убедительным доказательством действительности употребляемых мер.
Один выдающийся иностранный государственный деятель, обыкновенно считающийся убежденым туркофилом, недавно заметил в частном разговоре со мною, что турецкое владычество в Армении можно было бы правильно определить как организованное разбойничество, узаконенное убийство и вознаграждаемую безнравственность. Протесты против этой системы могут быть справедливы и уместны, но их едва ли можно считать полезными. Филантроп при посещении тюрьмы может испытать большее огорчение, увидя, что у одного из заключенных связаны руки и ноги, но он едва ли будет тратить время на принесение жалобы по этому поводу, если узнает, что этот арестант присужден к смерти и скоро будет повешен.
Первый шаг к осуществлению плана истребления заключался в том, чтобы систематически разорять народ. Это естественно в стране, где чиновники по восьми или десяти месяцев ждут своего жалованья и затем должны довольствоваться только частью того, что им следует. «Я не получал и одного пара в течение двенадцати недель и не могу даже купить себе платья», — воскликнул чиновник, которому поручено было следить за мною день и ночь в Эрзеруме. «Платили ли вам правильно жалованье?» — спросил я начальника телеграфной конторы в Кутеке. «Нет, эфенди, — отвечал он, — теперь я не получал ничего в течение восьми месяцев; впрочем, я получил месячное жалованье на байрам». — «Как же вы живете в таком случае?» — «Бедно». — «Но ведь вам нужно же хоть сколько-нибудь денег, чтобы не умереть с голоду?» — «Конечно, я имею немного денег, но недостаточно. Аллах милостив. Вы сами теперь дали мне немного денег». — «Но ведь эти деньги не для вас, они заплачены на телеграмму и принадлежат государству». — «Я беру эти деньги себе в возмещение жалования, это составит не очень много, но сколько бы денег ни составилось таким образом, я кладу их себе в карман». Эти люди, конечно, мелкие чиновники, но их положение по существу не отличается от положения их
[ стр. 79 ]
начальников: судьи, офицеры, вице-губернаторы, вали и т. д. находятся в таком же безденежье, но и отличаются нередко большею жадностью.
Тасик [Тахсин]-паша, бывший генерал-губернатор Битлиса, представляет отличный образчик высокого турецкого сановника эпохи истребления. Он имел обыкновение заключать в тюрьму множество богатых армян без всякого основания к обвинению в чем-нибудь или хотя бы какого-нибудь предлога. Затем им предлагалась свобода за большие суммы, представляющие большую часть их состояния. Отказ от платежа имел своим последствием для заключенных такое обращение, по сравнению с которым пытки, применявшиеся к евреям в средневековой Англии, или мучения евнухов принцессы Уды в современной Индии, представляются мягкими и благотворными наказаниями. Некоторые заключенные должны были держаться на ногах целый день и целую ночь, причем им не давали ни есть, ни пить и запрещали двигаться. Если они теряли силы и сознание, то холодная вода или раскаленное железо скоро приводили их в себя, и пытка продолжалась. Так как время и настойчивость были на стороне турок, то вообще кончалось тем, что армяне обыкновенно жертвовали чем угодно, чтобы только спастись от страшных страданий. Им приходилось или принести в жертву все, или сделаться самим жертвами, и они, конечно, выбирали наименьшее из зол.
В вилайете Битлис несколько сот армян, имевших деньги, скот и хлеб, подверглись произвольному аресту и были освобождены за крупную взятку. Некоторые из них не в состоянии были тотчас заплатить деньги, поэтому их держали в мрачных темницах до тех пор, пока они не добыли требуемой суммы, а некоторые из них были умерщвлены. Около ста армян погибло в одной битлисской тюрьме. Следующая петиция с подписями была отправлена мне и, если не ошибаюсь, то одновременно также иностранным делегатам в Муше; эта петиция, исходившая от одного хорошо известного человека, имя и адрес которого я сообщаю, поможет составить себе представление о том, как вали Битлиса управлял своими провинциями и в то же время благодетельствовал: «Мы, служившие турецкому правительству с безусловной верностью, подвергаемся, особенно в последние годы, дурному обращению и гнету то со стороны правительства, то со стороны курдских разбойни-
[ стр. 80 ]
ков. Так, в прошлом году (1894) я был внезапно арестован в моем собственном доме турецкой полицией и жандармами, которые отвели меня в Битлисскую тюрьму, где я подвергся оскорблениям и самым ужасным пыткам. Просидев там четыре месяца, я был освобожден под условием, что заплачу 450 ф. стерл. Для таких действий не было представлено никакого основания или повода. По возвращении домой я нашел свое хозяйство в беспорядке, свои дела расстроенными, и мои средства к жизни исчезли. Моя первая мысль была обратиться к турецкому правительству с просьбой о возмещении моих потерь, но я отказался от этого плана, чтобы не подвергнуться снова аресту. Услышав, что Вы явились в Армению для того, чтоб исследовать положение народа, я умоляю Вас именем бога отметить мое дело. Подписано: Богос Дарманиан из деревни Икнакаджиа в казе Манаскерд».
Налоги, собираемые с армян, чрезмерно велики; взятки, которыми всегда сопровождается их взимание, берутся заптиями и могут достигать невероятных размеров, принимая самые отвратительные формы; что же касается способов, при помощи которых происходит собирание податей, то они сами по себе составляют достаточное основание для уничтожения оттоманского господства в Армении.
Для того, чтобы привести подходящий пример различного уровня обложения христиан и магометан в городах, достаточно будет сказать, что в Эрзеруме, где существует 8000 магометанских домохозяйств, мусульмане платят 395 000 пиастров, между тем как христиане, которых по числу домохозяйств насчитывается только 2000, вносят 430000 пиастров.
В сельских округах все без исключения очень высоко обложено правительством, но самое тяжелое податное бремя, взимаемое на законном основании, легко по сравнению с вымогательствами заптиев. Предположим, например, что семья должна платить 5 ф., которые она и вносит должным образом. Но заптии требуют еще 3 или 4 ф. для себя; им решительно отказывают в этом; начинаются переговоры, сопровождаемые резкими и оскорбительными выражениями, и спорящие сходятся наконец на 1 ф. Но заптии не могут успокоиться: через неделю они возвращаются и снова требуют те же налоги. Армяне выходят из себя, протестуют и показывают ра-
[ стр. 81 ]
списку, но заптии, смеясь, заявляют, что предъявляе мый документ не расписка, а несколько стихов из одной турецкой книги. Поселяне ссылаются на свою бедность и умоляют о пощаде. Жадность, а не сострадание побуждает заптиез согласиться на 3 ф., но этих денег не оказывается наготове: Тогда заптии требуют, чтоб им предоставили молодых женщин и девушек семьи для удовлетворения своих грубых влечений, и отказ влечет для несчастных в виде наказания такие мучения, от описания которых приходится воздерживаться ради приличия и чувства гуманности...
Я видел жертв этих представителей Блистательной Порты и говорил с ними; я осматривал их раны, расспрашивал их семьи, обращался к их священникам, преследователям и тюремщикам (некоторые из них посажены в тюрьму за то, что принесли жалобы), и я без колебания утверждаю, что подобные ужасы составляют не ' только действительные факты, но явления, часто случающиеся. Нижеследующее представляет перевод подлинного документа, находящегося у меня в руках; этот документ за подписью и печатью жителей Мелнкана (каза Кеги) не далее, как 26 марта нынешнего года был отправлен к его преосвященству, ученому и святому иерарху, архиепископу эрзерумскому, который пользуется уважением как друзей, так и врагов:
«Много времени тому назад 4 или 5 заптиев, которым поручено было собирание государственных налогов, избрали нашу деревню своей главной квартирой и заставляют жителей прилегающей местности являться сюда для уплаты податей. Эти заптии едят, пьют и кормят своих лошадей на наш счет, не скрывая, что они решили довести нас до нищенства.
Недавно 7 других заптиев, не имеющих даже предлога в форме собирания податей, явились в нашу деревню, избили жителей, оскорбили христианскую религию и опозорили наших жен и дочерей: затем они схватили трех человек, заявлявших протесты, по имени Погос, Мардиг и Крикор, связали их двойной цепью и повесили на брус за ноги. В таком положении они оставили несчастных, пока у них из ноздрей не пошла кровь. После такой пытки эти три человека заболели. Между тем заптии публично заявили, что руководились в своих действиях только специальными приказаниями начальника полиции.
[ стр. 82 ]
Ввиду изложенного, мы обращаемся к правосудию, чтобы оно спасло нас от этого невыносимого положения». Жители селения Меликан, каза Кеги. 26 марта 1895.
Вот другая петиция от другого селения той же казы, также направленная к архиепископу эрзерумскому:
«Несколько заптиев, под предлогом сбора податей, прибыли в наше селение в 5 часов по турецкому времени (около 10 часов пополудни), взломали двери наших жилищ, ворвались во внутренние комнаты, схватили наших жен и детей, бывших полураздетыми, и выбросили их на улицу вместе с постелями. Затем они крайне жестоко били их и обращались с ними. Наконец, выбрав более 30 из наших женщин, они заперли их в сарай и исполнили над ними свое преступное желание. Прежде чем удалиться, они по своему неизменному обыкновению захватили всю пищу и весь корм, который был у нас. Мы просим Вас обратить Ваше внимание на эти факты и умоляем об императорской милости. Жители деревни Арек, каза Кеги».
Подписано: Мурадиан, Рессиан, Берговян, Мелкониан. 26 марта 1895.
Я сам находился в доме одного армянского поселянина в деревне Кипри-Кёй, когда туда явились несколько конных заптиев. Они вызвали хозяев и грубо потребовали, чтобы им дали поесть, накормили лошадей и устроили ночлег. Я не знаю, чего бы они еще потребовали, но я выручил из затруднения моего хозяина, заявив, что я снял все его помещение на ночь...
Армяне от природы миролюбивы, в сельских округах они страстно преданы земледелию, а в городах совершенно поглощены торговлей. Но чтобы их врожденное отвращение к кровопролитию не было подавлено чувством долга, инстинктом самосохранения и глубокой привязанностью к близким и дорогим для них существам, им запрещено иметь оружие, и мучения, которым подвергают немногих нарушителей этого закона, вызвали : бы краску стыда на щеках соотечественника Конфуция....
Армянам строго отказывают в каких бы то ни было формах правосудия. Один тот факт, что армянин осмеливается обращаться к суду в качестве жалобщика или преследователя против курда или турка, всегда служит достаточным основанием для того, чтобы произошла метаморфоза, превращающая жалобщика в ответчика или преступника и обыкновенно приводящая его в тюрь-
[ стр. 83 ]
му. В таких случаях тюрьма является не более как переходной ступенью от сравнительного довольства к полной нищете, заключенных дочиста обирают и затем выпускают на все четыре стороны. Но что представляет собою тюрьма, этого невозможно описать с достаточной ясностью. Если представить себе соединение старой Звездной палаты в Англии, испанской инквизиции, китайского вертепа для курения опиума, больницы для желтой лихорадки и одного из самых мрачных уголков дантовского ада, то это соединение будет подобием турецкой тюрьмы. Грязь, вонь, болезни, безобразия, мучения в таких видах и размерах, которых в Европе не могут себе и представить... В этих ужасных темницах постоянно смешиваются вопли, вызванные утонченным терзанием, с криками противоестественных наслаждений; грязные песни поются под аккомпанемент раздирающих душу стонов; и в то же время из тел, давно уже лишенных жизненных сил, отлетают души, не оплакиваемые никем, кроме сырых стен, на которых пары невероятных ранений и страшных болезнен скопляются большими каплями и падают по камням на пол, поднимаясь оттуда в виде испарений. Поистине это чудовищный кошмар, превращенный в действительность.
В прошлом марте месяце я просил одного своего друга посетить политических преступников в Битлисской тюрьме и просить их дать мне краткое описание их положения. Четверо из заключенных ответили коллективным письмом, которое производит потрясающее впечатление. Вот последние страницы этого документа, помеченного так:
«Битлисская тюрьма, ад, 28 марта (9 апреля) 1895г.
В Битлисской тюрьме 7 камер, из которых каждая может вместить от 10 до 12 человек. В действительности в них помещается от 20 до 30 чел. Санитарных приспособлений совершенно не существует. Отбросы, и грязь, которым должно было лежать в особом месте, отведенном для этой цели, нагромождены в камере. Воду нельзя пить. Нередко арестантов-армян принуждают пить воду из таза, в котором мусульмане совершают омовения...»
Затем следует краткое, но поучительное описание тех мучений, которым подвергались товарищи писавшего и от которых многие из них умерли. Вот пример:
[ стр. 84 ]
«Малкасс Агаджаниан и Серап Малкассиан из Авзута (Муш) подверглись побоям до тех пор, пока не потеряли сознание. Первого в восьми местах прожгли раскаленным железом, второго — в двенадцати». Другое насилие, совершенное над Серапом, не может быть даже названо. «Гагор Серапиан из деревни Авзут был бит до потери сознания; затем ему набросили на шею пояс и потащили в комнату заптия, где ему было наложено 16 клейм раскаленным докрасна железом». Описав другие мучения, которым он подвергся, например, выдергивание волос, продолжительное лишение пищи и питья при неподвижном стоянии на одном месте, рассказчик передает затем о таких пытках, для которых не существует названия на английском языке и о которых цивилизованный народ не может слышать. Потом он продолжает: «Сирко Микассиана, Гарабеда Леалкассиана и Изро Асвадзадуриана из той же деревни жестоко избили и заставили неподвижно стоять в течение долгого времени, после чего им вылили на голову содержание некоторых сосудов. Корки Мардаиан из деревни Семал подвергся жестокому избиению, у него вырвали волосы и заставили его простоять неподвижно в течение 24 часов. После этого Мулазим-хаджи-али и тюремщик Абдулкадир заставили его подвергнуться т. н. Sheitantopy,* окончившейся смертью несчастной жертвы. Ему было 45 лет от роду. Мекитар Сафариан и Катго Балобиан из Какарлу (Буланик) подверглись такой же пытке. Мекитару было только 15 лет, а Катго всего 13. Сохо Шарайан из Алваринджа (Муш) был отведен из Муша в Битлисскую тюрьму в кандалах. В Битлисе его жестоко избили и заставили находиться в стоячем положении без пищи. Когда он падал в обморок, его приводили в сознание душами холодной воды и плетьми. Ему также рвали волосы и жгли тело раскаленным железом. Затем его подвергли мучениям, которых нельзя описать. Амбарцума Байаджиана, после его ареста, держали в течение трех дней под лучами палящего солнца. Затем его перевели в Семал, где он и его товарищи были избиты и заперты в церковь. Им не позволяли выходить
__________________________
* Буквально значит «дьявольское кольцо». Руки туго связываются и ноги, также связанные за большие пальцы, перетягиваются через руки. Остальные части Sheitantopy состоят из ужасной пытки и отвратительного преступления.
__________________________
[ стр. 85 ]
даже для cтправления естественных нужд и заставляли их осквернять крестильные купели и алтари... Где вы, христианская Европа и Америка?»
В числе четырех лиц, подписавших это письмо, имеется подпись одного очень уважаемого и богобоязненного духовного лица.*
Я лично знаком со множеством людей, прошедших через эти тюрьмы. Истории, которые они рассказывают о своих испытаниях, так ужасны, что трудно было бы поверить им, если б они не были вполне подтверждены страшным зрелищем их помраченного рассудка, изуродованных тел, глубоких рубцов, чудовищных увечий, которые не исчезнут, пока могила или коршуны не поглотят их тела. В пытках и насилиях, изобретаемых турецкими тюремщиками и местными властями, есть нечто до такой степени отвратительно-фантастическое и дико-чудовищное, что простой неприкрашенный отчет о них представляется безумствованием больного дьявола. Но это такой предмет, который невозможно изложить вполне откровенно.
Из того, что уже было сказано раньше, легко можно усмотреть, по каким основаниям люди попадают в турецкую тюрьму в Армении. Для этого достаточно, чтобы они обладали деньгами, скотом, хлебом, женой или дочерью или, наконец, врагами. Мы возмущаемся, когда читаем о жестокостях диких курдов, совершавших набеги на деревни, нападающих на дома, уводящих овец, захватывающих все имущество, которое можно унести, позорящих женщин и спокойно возвращающихся домой с сознанием, что они исполнили за этот день доброе дело. Мы называем это оскорблением цивилизации и, быть может, эта квалификация правильна. Но как ни дурны эти деяния, они представляются самой милостью, по сравнению с турецкими приемами действия, основанными на законе и ужасах тюрьмы. Человек, который по бедности или даже вследствие полной нищеты оказывается не в силах заплатить воображаемые недоимки по податям, который не желает отдать заптиям в виде «бакшиша» свою корову или буйвола, или умоляет их пощадить честь его жены или дочери, попадает в одну
__________________________
* Так как трое из подписавшихся находятся до сих пор в тюрьме, то осторожность мешает мне сообщить их имена, известные, однако, Foreign Office.
__________________________
[ стр. 86 ]
из таких темниц и никогда не выходит оттуда, не отмеченный неизгладимым клеймом этого места...
У армян все больше и больше укрепляется убеждение, что жизнь—это единственная божеская или человеческая милость, за которую им придется исповедовать чувство благодарности. Правда, их не раз утешали надеждой, и с этим утешением выступали даже мы, которые с самого начала помешали России прийти армянам на помощь и дать им хорошее управление и вместе с тем предоставили Турции полную возможность устроить в пяти провинциях новую Дагомею. Действительно, иногда непроницаемый мрак является только провозвестником скорого рассвета; но для этих существ жизнь—вечная тьма неизведанных вертепов. Армяне— христиане, и они обращают свои взоры к богу, зная, что пм нельзя надеяться ни на кого другого...
План истребления, очевидно, действует регулярно и хорошо. Христианское население истребляется, деревни переходят в другие руки почти так же быстро, как меняются декорации в комической опере, и вместе с тем исход в Россию и погр»»»»ьное шествие на кладбища возрастают. Здесь не место давать список деревень, перешедших в магометанство, но один типический пример поможет составить себе представление о том процессе, который теперь совершается. В провинции Алашкерд, граничащей с Россией, существует пять деревень на восток от Каракилисе, именно: Кедр (или Кэтер), Мангосар, Джаджан, Зиро и Кубкеран. Зйуб-паша послал своих сыновей, чтобы занять эти деревни... Генерал Эйуб имеет трех сыновей—Ресго-бея, Канид-бея и Юсуф-бея, и эти доблестные офицеры со своими солдатами выступили прошлой весной и заняли названные деревни. Там было в то время около 400 армянских домов, т. е. приблизительно около 3000 жителей христиан. Теперь в этой местности не осталось ни одного. Только один из прежних жителей по имени Аведис-ага остался в стране, но н он живет в другой деревне, в Юнджану...
Когда я уезжал из Армении, триста шесть наиболее видных представителей населения Кнусского округа подали мне за своею подписью петицию, которую они просили передать «гуманному и благородному народу Англии». В этом документе они справедливо говорят:
«Мы торжественно уверяем вас, что резня, бывшая в Сасуне, составляет только каплю в том океане армян-
[ стр. 87 ]
ской крови, которая постепенно и безмолвно проливается во всей империи после русско-турецкой войны. Год за годом, месяц за месяцем, день за днем невинных людей, не исключая женщин и детей, застреливают, закалывают и убивают в их домах и на полях, пытают варварскими способами в грязных тюрьмах или обрекают на гибель в изгнании под палящим солнцем Аравии. В то время как разыгрывалась эта длинная и страшная трагедия, не раздалось ни одного голоса во имя милосердия и не протянулась ни одна рука, чтобы помочь нам. Эта трагедия продолжается до сих пор, но теперь она вступила уже в свою заключительную фазу, и армянский народ находится при последнем издыхании. Неужели европейское сочувствие должно выразиться только в форме креста на наших могилах?...».
Я получил также скорбное воззвание к английским женщинам от нескольких сотен армянок из округа Кнусс; они молят, как о высшей милости, защитить их от жестокого обращения, которому их подвергают. Печатать это воззвание здесь бесполезно: писаные призывы редко оказывают сильное влияние. Если бы читатель видел самих этих несчастных женщин, как я их видел и слышал их печальную повесть из их собственных уст, рассказанную простыми словами, подкрепляемую стонами и рыданиями и иллюстрированную их нищетой и бедствиями, он мог бы тогда составить себе понятие о положении дел в Армении—положении, которое в добрые старые времена теократии привлекло бы на виновных небесный огонь...
Сасунская резня заставила содрогнуться самые холодные сердца. Но это избиение было небесной милостью в сравнении с адскими деяниями, которые совершаются каждую неделю и каждый день в течение года. Жалобные стоны голодающих детей, стенанья стариков, которым привелось увидеть дела, не поддающиеся описанию, страшные крики насилуемых девушек и нежных малюток, вопли матерей, лишившихся детей благодаря преступлениям, по сравнению с которыми убийство было бы благодеянием; нечеловеческий визг женщин, извивающихся под лозами, эти тщетные голоса крови и мучений умирающих в пустыне, не встретив отклика ни на земле, ни на небе; все это вместе взятое оставляет в тени Сасун и все его ужасы.
Таковы дела, за которые мы несем нравственную от-
[ стр. 88 ]
ветственность; и несмотря на то, что либеральному правительству были известны эти факты и другие, аналогичные им, лорд Кимберлэй не нашел возможным выступить против них и счел неудобным их обнародовать...(прим. 7)
Положение армян в Турции до вмешательства держав в 1895 году.
М., 1896. с 332—335, 338—341 352—357, 362, 366—368, 372—373.
37. Армянское население Марзвана российскому консулу в Самсуне Налетову
Перевод с армянского
Марзван, 9 ноября 1895 г.
Из письма
Пятница 3/15 ноября 1895 года для нашего города стала черным, скорбным и ужасным днем. В этот день Турция обогатила свою кровавую историю еще одной «славной» страницей, кровавой страницей, написанной черными буквами, к отвращению и возмущению всего цивилизованного мира... Еще раз Турция обагрила свой кровавый трон кровью многочисленных невинных христиан. О, хоть бы более не повторялись эти мучения и страдания, которые непрерывно переносят армяне! Хоть бы раз и навсегда разрешился армянский вопрос, чтобы цивилизованные европейские державы больше не слышали о столь отвратительных событиях.
В упомянутое утро все мы, как это делали обычно, совершенно ничего не подозревая, отправились на рынок в свои лавки, открыли их и стали заниматься своими делами. Незадолго до полудня начальник Тевфик со своими полицейскими зашел в лавки близких ему армян и секретно предупредил их о грозившей им опасности, после чего те немедленно закрыли свои лавки и уехали, В тот же день дочь каймакама сообщила своей служанке-армянке о том, что сегодня армяне подвергнутся резне. Лавочники начали что-то подозревать, особенно после того, как турки, отправлявшиеся в свои мечети для совершения полуденной молитвы, стали закрывать свои лавки (обычно они только прикрывали их занавесками). Некоторые купцы и ремесленники также поспешили закрыть свои магазины и лавки и отправиться домой, но в это время на рынке снова появился начальник полиции со своими полицейскими, который не разрешил закрывать лавки, говоря: «Своими действиями вы даете повод для возникновения мятежа». Как
[ стр. 89 ]
только кончилась полуденная молитва, многочисленная толпа турок, вооруженных кинжалами, штыками и топорами, вышла из мечетей, к ним присоединились воинские части, пришедшие из казарм, а также турки из ближайших деревень. Вся эта толпа, вышедшая из своих засад, внезапно напала на рынок и под оглушительные звуки фанфар сметала все на своем пути, убивая каждого армянина без разбора возраста и пола: стариков, молодых, детей, женщин. В то же самое время турки грабили и громили все лавки армян. Под охраной и с помощью воинских частей все награбленные товары вывозились на подводах и мулах. На всем рынке уцелели от погрома лишь лавки турок и греков (в нашем городе имеются 5 лавок греков и 30 лавок турок, занимающихся торговлей фруктами; вся остальная торговля и ремесла находятся в руках армян). Погром и грабеж были ужасными, в лавках не осталось ничего ценного, похищены были даже деревянные колодки у сапожников и дрова у булочников, все же остальное, что считалось ненужным, уничтожалось и ломалось. В этот день погрому и грабежу подверглись также дома армян в турецких кварталах города, а жители были вырезаны. Были сделаны попытки нападения и на армянские кварталы, но благодаря отчаянному сопротивлению жителей-армян, погромщикам не удалось проникнуть в глубь армянской части города. На эти грабежи мы смотрели издали, из наших домов, и наши сердца обливались кровью; мы чувствовали, что армяне нашего города полностью теряют все свое имущество. Не зная о происходившей резне, мы ничем не могли помочь делу и благоразумно решили, во избежание излишних жертв, хранить молчание. К 11 часам вечера, когда на рынке ничего не осталось, сюда явился каймакам, «пекущийся» о нашей безопасности, вместе с полицейскими. Не испытывая угрызений совести, с чувством внутреннего удовлетворения человека, выполнившего свой высокий долг, он шагал по трупам и разгонял отдельных задержавшихся турок. Этого общего погрома избежал только район Ташхан, где нашли убежище около 40 армян, которые в сопровождении военных и полицейских были направлены каймакамом в армянскую церковь. Раненые, которые не могли добраться к себе домой и остались на рынке, были убиты солдатами, оставленными там якобы для обеспечения охраны. Эти убийства видели армяне, спрятав-
[ стр. 90 ]
шиеся в убежищах и готовые клятвенно подтвердить этот факт.
Ночь с пятницы на субботу для турок нашего города была ночью радости и торжества, а для армян—ночью траура и слез. В каждой семье были потери: кто искал своего любимого сына, кто спрашивал о пропавшем муже, кто о своем брате и т. д, И каждый ждал рассвета, надеясь найти близкого, но, увы, рассвет следующего дня еще больше усилил их горе, ибо на рынке были обнаружены только трупы. Это были трупы людей, днем раньше занимавшихся своими мирными делами и благословлявших всевышнего за его благодеяния.
В субботу, 4 ноября, рано утром, когда дома армян все еще находились в осадном положении и никто не осмеливался выходить за порог, Каймакам и начальник полиции со своими полицейскими пришли на рынок и распорядились вывезти трупы на подводах, которые возят мусор и всякие нечистоты. Трупы были перевезены на армянское кладбище, сложены в четыре ряда и закопаны в большой яме. Для этой цели были приведены под конвоем армяне. Трупы зарыли без регистрации имен, без медицинского освидетельствования. О, какое нетерпимое варварство, какое великое преступление, какая жестокость! Мы даже были лишены возможности оплакивать своих мертвецов и поцеловать на прощание их холодные лбы. Какая ужасная дерзость и насилие со стороны турок, которые осмеливаются осквернять каши религиозные обычаи и заставляют без религиозных обрядов, как скот, зарывать в землю наших мертвецов. Стыд, тысячу раз стыд и позор турецкому правительству, которое, называя себя верующим в бога, допускает столь ужасные и вопиющие преступления, немыслимые даже в странах язычников.
Армяне были умерщвлены жестокой и ужасной смертью. После избиения палками и расстрела, турки кинжалами отрезали им головы и другие части тела, наносили многочисленные раны. Трупы были настолько изуродованы, что их невозможно было опознать. Если сюда к нам в ближайшее время придет беспристрастный следователь, то он, несомненно, подтвердит верность наших слов.
По подсчетам армян-могильщиков, число убитых составляет: 80 мужчин, 13 детей и 5 женщин. В это число не входят убитые вне черты города: на полях, в садах
[ стр. 91 ]
и турецких селах. Их число, по имеющимся сведениям, значительно больше. В настоящее время раненых, около 500 человек, большинство из них находится в тяжелом состоянии, ежедневно умирает от 4 до 6 человек. Жестокость властей достигла такой степени, что они запретили доставку лекарств для раненых. Что касается материальных убытков, то пока можем привести следующие данные: подверглись погрому и грабежу 150 лавок армян, общие потери значительно превосходят 150 тыс. золотых, убытки же от похищения векселей и счетных книг пока еще трудно установить.
Правительство до сих пор не приняло никаких мер, чтобы вывести нас из этого нетерпимого состояния. Мы все еще продолжаем оставаться в осажденном положении. Многие семьи помимо того, что лишились своих любимых, в настоящее время остались без хлеба и воды и испытывают нужду во всем. Даже прекращена подача воды в армянские кварталы. И если хоть еще немного будет продолжаться такое положение, многие погибнут от голода...
Поэтому мы со слезами на глазах, полностью отдаемся на Ваше милосердие и умоляем Вас, во имя христианства, во имя человечности Вашим внушительным вмешательством вызволить нас из этого тягчайшего и тревожного состояния, в противном случае в ближайшем будущем Вы узнаете о том, что в Марзване не осталось в живых ни одного армянина.
Не исключено, что турецкое правительство с присущим ему бесстыдством попытается отрицать свою вину и переложит всю ответственность и вину за эти тяжелые события на армян, но при всех случаях и обстоятельствах мы готовы доказать, что организатором этой резни является правительство. Мы располагаем многочисленными достоверными фактами и неопровержимыми доказательствами, которые так же ясно, как и солнце, могут подтвердить, что эта резня является результатом преднамеренных действий.
Исходя из этого, мы просим направить в наш город следственную комиссию, состоящую из представителей различных наций и иностранных подданных. Тогда можно будет установить, что это наше сообщение является лишь преуменьшенным описанием небольшой части тех злодеяний, которые были учинены турецким правительством и турецкой чернью.
[ стр. 92 ]
В то время, когда мы заканчивали настоящее обращение, мы получили известие о том, что к нам в город пребывает комиссия под председательством Абдулла-паши. Мы немедленно составили на турецком языке объяснительную записку об имевших место событиях с тем, чтобы вручить ее комиссии. В среду 8-го ноября упомянутая комиссия прибыла в город и остановилась в правительственном помещении. В 12 часов дня несколько знатных лиц и представителей армянского духовенства попросили аудиенции у этой комиссии для того, чтобы вручить эту справку. На аудиенции Абдулла-паша, не читая нашей справки, с гневом заявил: «Для покорения армян турецкое правительство мобилизовало 150 тысяч солдат и намерено уничтожить полностью всех армян с тем, чтобы восстановить порядок и спокойствие» (получается так, будто мы восстали против турецкого правительства)... Сказав это, Абдулла-паша выгнал наших духовных и светских представителей, не дав им возможности произнести ни одного слова.
Комиссия сегодня рано утром покинула город, не сделав абсолютно никаких распоряжений.
Милостивый государь, в настоящее время мы совершенно растерялись и оцепенели. Мы не знаем, что нам делать. Мы надеемся только на Вас. Только от Вас зависит безопасность нашей жизни.
Вот почему мы умоляем Вас: не оставляйте без внимания нашего обращения и соблаговолите вывести нас из этого страшного положения и спасти.
С нетерпением и волнением ожидая Ваших гуманных забот и указаний, остаемся с покорнейшим уважением.
От имени всего армянского населения Марзвана.
[Следуют подписи и печать]
АВПР, Посольство в Константинополе, д. 3181, л. 38.
38. Армянское общество Чарсанджака российскому консулу в Самсуне Налетову
Перевод с армянского
28 ноября 1895 г.
Мы, нижеподписавшиеся, от имени армянского населения, проживающего в Чарсанджаке, берем на себя смелость во имя человеколюбия и христианской любви
[ стр. 93 ]
просить Ваше превосходительство соблаговолить представить нашу слезную просьбу Вашему высокому правительству, моля незамедлительно взять под свое мощное покровительство, под свою защиту христианское население, переживающее последние часы и минуты существования, вследствие питаемого к нам со стороны турецкого населения и правительства враждебного отношения.
О, если бы мы могли рассказать о тех (окольным путем нам адресованных) многочисленных угрозах или же о дьявольских планах, вырабатываемых по ночам! Армянин лишен любого средства самозащиты и в полном смысле слова походит на связанную и отправленную на бойню овцу, не говоря уже о том, что турецкое правительство, а также турецкое население по велению минутной прихоти готовы зарезать эту овцу, не опасаясь каких бы то ни было наказаний или препятствий. Одним словом, по дошедшим до нас сведениям, турецкая чернь, разумеется, потакаемая правительством, ждет незначительного повода, чтобы через несколько дней заставить местных армян разделить судьбу армян других городов, подвергшихся беспощадному истреблению.
Посему, Ваше превосходительство, получив наше слезное обращение, соблаговолите незамедлительно ходатайствовать перед Вашим высоким правительством, дабы оно своей могучей защитой спасло от явной угрозы истребления 1700 семейств, включая и жителей селений, ожидающих его всемилостивейшей помощи.
[Следуют 13 подписей]
АВПР, Посольсгво в Константинополе, д. 3181, л. 48.
39. Письмо из Харберда в Армянскую патриархию в Константинополе
Перевод с армянского
Харберд, 14 декабря 1895 г.
Ужасные события, происходившие в Харберде и его окрестностях, являются следствием приказа свыше, который осуществлялся с применением маккиавелистских приемов временно исполняющем обязанности генерал-губернатора Мустафа-пашой и военным комендантом Рагиб-пашой.
В августе Рагиб-паша установил мир между курд-
[ стр. 94 ]
скими беями и ага окрестных племен и селений в расчете на их помощь во время замышлявшейся резни. Примирение состоялось во время объезда Рагиб-паши и Мустафа-паши деревень и племенных кочевий. Вожаки курдских племен и курдские нотабли, находившиеся по тем или иным причинам в тюрьмах, были освобождены. Все эти лица получили указания относительно осуществления резни.
Спустя несколько дней после этого примирения и освобождения заключенных была произведена поголовная раздача курдам ружей системы Мартини; оружие взяли из военного склада. Харберд и Арабкир обменялись своими воинскими гарнизонами. Таким образом, участники резни должны были оставаться неведомы населению этих двух важных пунктов. Были мобилизованы редифы, якобы для охраны армян. Однако значительная часть этих редифов была переодета ночью в крестьянскую одежду и отправлена в деревни для всякого рода грабежей; с другой стороны, крестьян переодели в солдатскую форму, приказав им нападать на армян и истреблять их. Резня началась в вилайете Мамурет-ул-Азиз нападением на селение Бердак (округ Чарсанджака); это произошло 10 октября старого стиля.
Население Бердака, осведомленное о намерениях курдов, храбро защищалось и вынудило напавших отступить; но жандармы устроили западню: они пообещали армянам свою защиту, если те допустят жандармов в свои дома. Армяне имели несчастье поверить словам представителей государственной власти, а последние, едва войдя в дома, приказали своей орде напасть на жителей; начались резня и грабежи, проводившиеся самым варварским образом. Не удовлетворившись этим, убийцы и грабители подожгли ряд. домов; те из жителей, которые избежали резни, были силой обращены в магометанство.
Армяне, жители селения Тил, узнав о нападении на селение Бердак, поспешно направили несколько своих представителей в Мезра, чтобы поставить в известность местные власти о случившемся; но эта мера, равно как и действия армянского митрополита, остались без результата, вследствие безответственного поведения правительства, которое ограничилось лишь лживыми обещаниями, доказав этим свою причастность к резне.
Вечером того же дня курды предприняли новое на-
[ стр. 95 ]
падение на Бердак и селения Кузу-Ова, в том числе на Харсик, Тшоркух, Корнэ, Царук, Беглушен, Кулькух и др.: повсюду жители были либо убиты, либо ранены, а остальные силой обращены в магометанство; жилые дома и прочие строения поджигались. Священники и школьные учителя также стали жертвой резни, тела их были разрублены на куски; церкви осквернялись. Одним словом, весь край был превращен в развалины.
Один из вожаков, Сулейман-бей, и его брат, уже ранее прославившие себя жестоким обращением с христианами, на этот раз отличились новыми зверствами: утверждают, что они закалывали как скот каждого попавшего к ним в руки армянина. По сведениям из достоверных источников, ими или по их приказанию, было убито более 300 армян.
В то время как в Бердаке и его окрестностях совершилось это разбойничье нападение, орды продвигались к Уюль-Ова, совершая на своем пути от Чичмэ до Уголь-Ова не менее зверские преступления. В Чичмэ была пощажена жизнь сорока именитых граждан, которым позволили укрыться в церкви. Однако спустя неделю один из шейхов, осуждая умеренность, проявленную по отношению к этим сорока армянам, предложил им принять магометанскую веру; армяне отказались. Шейх приказал убить их одного за другим на пороге церкви. Он заставил церковного служку и еще одного армянина присутствовать при этом убийстве, а затем распорядился, чтобы они перетащили трупы к реке, привязав к ногам веревку. Шейх объяснил эту меру «нежеланием прикасаться к собакам-гяурам, чтобы не осквернить себя».
В Бузсу жители, защищаясь от разбойников, сумели в течение трех дней удерживать их на почтительном расстоянии, но затем на помощь нападавшим прибыли регулярные войска и, проникнув вместе с. ними в деревню, начали резню.
Армяне укрылись в церкви, в своем единственном убежище, но нападавшие оцепили церковь так, чтобы никто не смог убежать, и подожгли ее; часть из них стала жертвой огня; те, кто пытался убежать, погибли под ножом; оставшиеся в живых были силой обращены в магометанскую веру. Похищенные молодые девушки и женщины опозорены.
В Цовке население, уже знавшее о зверствах, совершенных в окрестностях, покинуло деревню. Погромщики,
[ стр. 96 ]
не обнаружив в Цовке ни одной живой души, подожгли дома и унесли все, что могли награбить. Спустя две недели крестьяне возвратились в Цовк, поверив обещаниям правительства, но, как только вошли в деревню, подверглись новому нападению. Начались ужасная резня и грабежи.
В Кокулу население решило отбиваться от банды в 2000 человек. Но что могли поделать крестьяне против разбойников, щедро снабженных вооружением и боевыми припасами?
Подвергшись жестокому нападению, мирные жители вынуждены были решиться на бегство. Погромщики разграбили деревню дотла, превратили ее в развалины. Их начальник, военный, приказал им доставить несколько бидонов керосина и поджечь деревни Кокулу, Гомк и Дадем. Викарий церкви в Кокулу был сожжен заживо, викарий Дадемской церкви—убит и изрублен на куски.
В этой деревне вожак Хаджи Бего проявил чудовищную жестокость; он заставил разрезать на четыре части одну женщину и повесить куски ее тела на столбах для всеобщего обозрения; по приказу этого палача другая женщина была раздета догола и проведена обнаженной по деревне. Говорят, что он убил своими собственными руками около ста человек. Селение совершенно разграблено, погромщики унесли все, вплоть до строительных лесов, дверных запоров и т. д.
В Дадемском монастыре армянин Погос-эфенди, родом из Перджинча, был убит, а тело его разрублено на куски.
Архимандриту Оганесу из Бардзрахайацского монастыря предложили отречься от своей веры. Он попросил два часа на размышление. Его просьба была удовлетворена, и этот святой человек принялся молиться богу, обливаясь слезами. Присутствовавшие при этом погромщики решили не дожидаться истечения предоставленного срока. Бросившись на несчастного, они стали резать ему руку, сустав за суставом. Дойдя до локтя, палачи вновь предложили архимандриту принять магометанскую веру. Последний спокойно ответил: «Я верю в бога-отца, в Иисуса Христа—его сына и в святого духа». Услышав такой ответ, бандиты вконец озверели: они привели архимандрита к порогу церкви и там прикончили, перерезав ему горло.
Монастырь был разграблен, а затем подожжен. По-
[ стр. 97 ]
добные факты ограбления и поджогов повторялись почти во всех монастырях.
В Кесерике за два дня до резни турецкое население, числом до 300 человек, окружило дом некоего Ягджяна под тем предлогом, что якобы у него хранится динамит. Члены семьи Ягджяиа и армянское население Кесарика, решив, что это нападение предпринято самовольно чернью, стали энергично защищаться. Турки поспешили известить провинциальные власти, которые послали в Кесарик солдат, а также направили туда армянина Геворка Джафаряна с поручением убедить армян сложить оружие в знак подчинения правительству. Поверив словам властей, армяне сдали оружие, но как только солдаты забрали оружие и удалились из деревни, произошел новый кровавый набег.
Невозможно перечислить все акты жестокости, совершенные в этой деревне. Фотограф Мартирос был заживо сожжен, его бороду облили керосином и подожгли, жена его была убита. Один турецкий булочник заявил, что он убил девяносто семь армян и хвастал, что убьет еще троих, чтобы округлить цифру до ста. Убивая, он подвергал свои жертвы непередаваемым мукам — отрезал им предварительно нос, уши и т. д.
Заживо сожгли одного священника армянской церкви, другого силой обратили в мусульманство, заставив надеть тюрбан.
Жители, пытавшиеся спастись от этих ужасов бегством, были убиты солдатами, которые расположились в окрестностях селения. Таким образом, приказы свыше об истреблении армян и ограблении их имущества были выполнены со всем усердием,
В Гусейнике местные власти и курдские главари предложили армянам сдать властям оружие в доказательство покорности. Армяне ответили на это просьбой обеспечить безопасность их жизни и имущества. Правительственные чиновники, беи и курдские нотабли поклялись именем своего пророка и убедили армян, что больше никто и никогда их не тронет. Армяне сдали большую часть своего оружия. Тогда турки и курды спустили с колокольни армянской церкви колокол, подкатили его к берегу и бросили в воду. Они заявили, что поведение армян покажет, действительно ли они покорились или же намерены протестовать против этого ничтожного нарушения их прерогативы. Решив предотвратить угро-
[ стр. 98 ]
жавшую им опасность, армяне очень спокойно реагировали на все это. Тем не менее на следующий день прибыл полк солдат регулярной армии для осады Гусейника. Отряд солдат занял форт Гусейника. Сигналом к резне послужили звуки трубы. Турки и курды принялись совместно убивать христиан. Очень скоро были убиты восемьсот человек. Армяне Григор Керкерджян и Тигран Нахикян были зверски зарезаны. Палачи убили священника армянской церкви Тер-Ваграма и еще десять человек, армянина Арутюна, который выстрелом из винтовки убил турка, давшего сигнал к резне. Был убит не только сам Арутюн, но и все члены его многочисленной семьи, кроме одного младенца — единственного, кто спасся от ножа убийц.
Добавим, что солдаты, находившиеся в форту, убили всех, кто пытался спастись от резни бегством в Мезра. Бежавшие в горы были перерезаны курдами. Священник Тер-Оганес ответил крестным знамением на предложение отречься от своей веры и принять мусульманство. Он был убит, и тело его разрублено на куски...
Турки угрожали Гусейнику двумя орудиями, помимо того, они направили два орудия на Харберд и два других на Мезра. Всякая связь между городами и селениями была нарушена. В Харберде ничего не знали о том, что происходило в Гусейнике или в Мезра. В Харберде погромы начались после трагических событий в Бердаке, Гусейнике и других местностях.
Началось с грабежей армянских домов, расположенных в турецких кварталах и на окраинах. На следующий день после резни был полностью разграблен армянский квартал; одновременно были произведены выстрелы из орудий по строениям, принадлежавшим американским миссионерам. Вспыхнувший пожар уничтожил эти дома. Орудийные выстрелы превратили в развалины армянские школы и церковь. Число погибших составляет приблизительно сто человек, раненых — двести... Все здания верхнего квартала города были охвачены огнем. Вечером более 500 женщин и девушек были отведены в хан Бейник-оглы, где им предоставили убежище.
От священника Тер-Акопа, из армянской церкви в Харберде, потребовали отречения от своей веры. Тер-Акоп ответил, что он верит в бога и всех его пророков, но этот уклончивый ответ не удовлетворил турок. Пятьдесят солдат обнажили шашки и, раздев священника,
[ стр. 99 ]
приставили клинки к его груди, продолжая добиваться отречения. Эти угрозы так подействовали на священника, что он сошел с ума и стал произносить какие-то бессвязные слова, сопровождая их жестами, несомненно, обличавшими безумие. Турки отправили его в тюрьму, заявив, что мусульманская религия не допускает обращения сумасшедшего, но решили обратить его в магометанство на следующий день, когда придет в себя. Несчастный священник и по сей день находится в темнице.
Убийства и ограбления происходили также в квартале Минамуд, где убито девятнадцать и ранено 40 человек. В сирийском квартале убито двенадцать человек и двадцать ранено. Здесь сирийцы укрылись в своем храме — церкви пресвятой девы. Когда началось нападение, они просили погромщиков пощадить их, тем более, что они сирийцы, а не армяне. Это соображение отнюдь не повлияло на погромщиков, которые ответили, что они не делают никакого различия между той или другой христианскими нациями. Войдя в церковь, погромщики разграбили ее и осквернили, убили священнослужителя за отказ отречься от веры, увели с собой женщин и девушек-беженок, внешность, которых пришлась им по вкусу...
АВПР, Посольство а Константинополе, д. 3184.
40. Католикос Ахтамара армянскому патриарху в Константинополе Измирляну
Перевод с армянского
19 декабря 1895 г.
Из письма
Вашему высокопреосвященству, несомненно, известны плачевные события, жертвой которых оказалось христианское население Азиатской Турции и, главным образом, армянская паства...
Самым зверским образом были вырезаны тысячи невинных; почти всюду повторялись душераздирающие сцены мученичества первых веков христианства... Свыше сил человеческих изложить все акты жестокости, все злодеяния: несчастный народ, безоружный и пребывающий в состоянии полного подчинения, был безжалостно вырезан. Города и села подверглись опустошению и подчас сметались с лица земли в огне пожаров, зажженных преступной рукой.
У духовных лиц сдирали с головы кожу; людей из народа любого возраста и состояния подвергали звер-
[ стр. 100 ]
ским пыткам, затем убивали. Те, кому удавалось спастись от огня и меча диких орд, скрывались в пещерах, взбирались на скалистые горы или уезжали за границу, преодолевая смертельную опасность ради спасения своей жизни.
Женщины и молодые девушки подвергались насилиям; множество детей стало сиротами; повсюду встречаешь родителей, выплакавших все свои слезы, разыскивая следы сына или дочери. В довершение всех этих ужасов на оставшихся в живых обитателей этого края обрушился жесточайший голод; оплакивая гибель дорогих им существ и потерю имущества, они страдают также от отсутствия пищи... На протяжении всей своей истории армянский народ никогда не переживал таких бедствий, и можно добавить, что ни одна христианская нация не была жертвой столь жестоких преследований...
Где было видно, чтобы тысячи христиан насильственно обращались в магометанство во избежание верной гибели во время резни, причем их заставляли совершать всевозможные аморальные поступки, вплоть до кровосмешения, во имя законов навязанной им религии.
Следующий далеко не полный список покажет, в каких больших размерах совершались зверства и как тяжелы постигшие армян несчастья.
Название
селений
Количество
домовЧисло убитых
жителей1. Севкар
2. Дианджун
3. Неркин Годенц
4. Нерпан
5. Оханц
6. Хоруг
7. Верин Годенц
8. Паганц
9 Луан
10. (неразборчиво)
11. Кеги
12. Тандзик
13. Сос
14. Аргуин
15. Таларс
16. Бадранц
17. Хузб
18. Неркин Хоруг
19. Хут
20. Сори
21. Пахт
22. Соганц
23. Арнджис
24. Дуагс
25. Геран
26. Ташт
27. Анд
28. Тцмен
20
50
30
10
13
45
12
20
13
12
13
10
20
5
12
16
18
12
10
10
60
18
20
20
10
13
20
16
13
25
13
6
5
20
7
12
5
5
7
4
13
3
14
6
8
6
5
5
50
13
12
13
6
7
9
8
[ стр. 101 ]
Сгердский округ. В этом округе турки вырезали жителей целого ряда селений, большая часть оставшихся в живых была вынуждена принять магометанство. Церкви разрушены или превращены в мечети. Все селения разграблены.
Монастырь Сурб-Аствадзадзин, расположенный в окрестностях Басена, был разграблен. Настоятеля монастыря архимандрита Карапета силой обратили в магометанство и дали ему двух жен. Монастырь Сурб-Киракос, расположенный в Кечсу, был также разграблен; бандиты убили настоятеля Погоса Хачатуряна. Точно так же был разрушен и опустошен монастырь Сари Сурб-Аствадзадзин. Разграблен также Сгаваракский монастырь. Из обитателей монастыря трое убиты. Священника Оганеса, настоятеля этого монастыря, заставили принять магометанство и взять двух жен...
Хизанский округ. В сорока селениях Хизанского округа было вырезано 400 армян. Бандитов возглавляли следующие вожаки: 1. Сеид Али, сын шейха Джелаледдина, 2. Али, уроженец Хорорса, 3. Бешир, 4. Мустафа-бей, 5. Мради, 6. Халил, факи из Харита, 7. Халид, 8. Шам.
Армяне, оставшиеся в живых, насильственно обращены в магометанство, так же как и духовенство церквей, из коих половина разрушена, другая же половина превращена в мечети. Все монастыри округа опустошены, разграблены и осквернены.
Священнику Сааку, настоятелю моностыря в Сурб-Хаче, бандиты вспороли и набили соломой живот.
Мамртанкский округ. В 20 селениях этого округа самым зверским образом вырезано 160 армян. Большинство уцелевших было вынуждено принять ислам.
Монастыри и церкви разрушены, разграблены и превращены в мечети.
Шатахский округ. Все селения, расположенные в Шатахском округе, за исключением окружного центра, были разгромлены ордами под начальством курдских вожаков: Шакира, Мехмеда и Курдо-бея.
Тот же Шакир, вместе со своими бандитами, разгромил селения на территории Нордузского округа, где в настоящее время жителям грозит насильственное обращение в магометанство...
В округе Айоц-дзор всевозможные зверства совершались бандами под начальством Шакира, Тейфура, а
[ стр. 102 ]
также курдами из Востана и Артамета. Грабежи происходили повсеместно, бандиты не щадили даже монастыри.
Особенно пострадало селение Сурб-Вартан того же округа. Его безжалостно разграбили, и в результате жители остались нищими. Что касается селений Артамет, Цывыстан, Бердах и Кендранц, то и они испили свою чашу страданий.
Грабежи происходили по всему Карчканскому округу.
Убийства совершались самыми варварскими способами. Так, например, тело архимандрита Петроса, настоятеля монастыря Сурб-Карапет в Сорбе, было изрублено на куски, ему вырезали язык и после жесточайших пыток прикончили...
Селения Мокского округа были также разорены и разграблены. Аналогичная судьба постигла густо населенные селения Возми и Дех, где окрестные курдские ага совершали невообразимые злодеяния. Мы не располагаем подробными сведениями относительно зверств, совершенных в Бохтанском округе и его окрестностях, но известно, что в этих округах на всей территории вилайета и в близлежащих провинциях нет ни одного уцелевшего города, ни одного селения, избежавшего этих бедствий. Немногочисленные сведения, приводимые нами здесь, были доставлены беженцами, которые со слезами на глазах рассказывали нам о зверствах.
Ежедневно в исторический Ахтамарский монастырь — местопребывание нашего пастыря — стекаются тысячи несчастных: голых и босых, голодных и нищих; они все еще во власти неописуемого ужаса, под впечатлением диких сцен, свидетелями которых они были. Бедствия настолько велики, что, несмотря на всю нашу добрую волю, мы часто бессильны облегчить страдания обращающихся к нам за помощью...
АВПР, Посольство в Константинополе, д. 3184.
41. Исполняющий должность епархиального начальника в Муше католикосу всех армян Хримяну
Перевод с армянского.*
Муш, 26 декабря 1895 г.
Письмо
Из представленной у сего записки Вашему святейшеству благоугодно будет видеть, какой прискорбной
__________________________
* Перевод сделан в Эчмиадзине в 1895 г. (Ред.).
__________________________
[ стр. 103 ]
участи подверглись и в каком ныне положении находятся проживающие в обширных уездах трех вилайетов—Харбердского, Диарбекирского и Битлисского — многочисленные армяне. Наши сведения составляют лишь одну сотую долю совершенных над ними жестокостей и варварств, ибо, вследствие существовавшего страха и боязни, сообщения совершенно прекращены, и невозможно было до сих пор узнать обо всем точно и подробно.
Во всех этих прискорбных происшествиях более всех страдало население 47 армянских деревень в Гендже, находящемся в нашей епархии, жители которых ныне, оставаясь без жилья и без всяких средств к пропитанию, рассеялись по пещерам и другим местам, терпя голод и холод. Обращения их к нам об оказании помощи остаются без всякого удовлетворения, ибо мы не имеем возможности это сделать и осушить горькие слезы этих несчастных. Обыкновенно мы их утешаем тем, что о злосчастной судьбе их написано кому следует и испрошено исцеление. Они же, со своей стороны, утешаясь этим, еле-еле переживают свои несчастные дни.
Немыслимо, чтобы они сами могли ходить куда-нибудь, ибо тотчас делаются жертвами оружия лютого; допустим, что они могли бы тайком перебраться, но куда? Диарбекира более нет, в Муш прийти не могут, так что если этим несчастным не будет оказана немедленная помощь, то в эту зиму все они сделаются жертвой голода.
Вследствие сего спешу, возлюбленный Хайрик армян, обратить Ваше прославленное милосердие и соболезнование на этих несчастных и просить, имея на то полную надежду, чтобы соблаговолили кратчайшим путем или через Эрзерум оказать помощь этим голодающим и тем спасти их жизнь.
Надежда их и утешение, как и нас всех, — Ваше святейшество Хайрик! Умоляем, благоволите спасти жизнь жителей этих 47-и деревень с 15 000 населением.
Принимая смелость испрашивать благословение Вашего святейшества, остаюсь покорным слугой и сыном.
И. д. епархиального начальника в Муше и викарий в Гендже
Вартан Вартапет Акопян
[ стр. 104 ]
Приложение
Перевод с армянского*
26 декабря 1895 г.
Верховному патриарху нашему Мкртичу,
святейшему католикосу всех армян
Ваше святейшество, блаженный Хайрик, со слезами на глазах и прискорбным сердцем собираюсь, богом умудренный отец, в сей записке представить Вашему блаженству те плачевные события, которые случились в последние два месяца, в октябре и ноябре, с проживающими в Турции родными сыновьями Вашего святейшества
Не осмелился бы я, святейший Хайрик, принять на себя исполнение сей записки или, вернее сказать, сообщение этих печальных событий, чтобы не прибавить в Вашем и без того наполненном бесчисленными прискорбиями израненном сердце еще новые страдания, но, будучи уверен, что известия о печальных событиях и мученических страданиях несчастных соотечественников уже дошли до сведения Вашего блаженства, счел необходимым сообщить верные и, по возможности, подробные об этих событиях сведения, в которых, Ваше блаженство, бессомненно, нуждаетесь.
В начале записки, как видно, мною вкратце упомянуто о тех вилайетах, откуда, из-за слишком далекого от нас расстояния, невозможно было получить подробные сведения о жертвах проживающих в них армян, бессомненно подвергнувшихся той же участи — безжалостному и варварскому избиению. Про армян же вилайетов Диарбекирского, Харбердского, Битлисского и Эрзрумского, сопредельных с Тароном — Мушом и Генчом, мы успели, по возможности, заручиться более подробными и точными сведениями через посланных в разные стороны людей и в особенности через соседних курдов и возвратившихся с ними из Харберда и Диарбекира армян, ушедших, по обыкновению, осенью в те места для торговли овцами.
Перечислим вилайеты, в которых несчастные армяне сделались жертвой турецкого безжалостного и варварского избиения.
I. В Алеппском вилайете: 1. Алеппо, 2. Антакия с че-
__________________________
* Перевод сделан в Эчмиадзине в 1895 г. (Ред.).
__________________________
[ стр. 105 ]
тырьмя большими деревнями, 3. Килис, 4. Биреджик, 5. Назиб с деревнею Мезар, 6. Мараш со своими деревнями, 7. Айнтап со своими деревнями, 8. Урфа со своими большими деревнями: Кармунджом, Бозовою и Буджагом и 9. деревня Джибин, недалеко от Ромклая. Все эти местности, большей частью, подверглись избиению и разграблению.
II. В вилайете Адана. 1. Хаджин с окрестностями подвергся избиению и разграблению.
III. Карахисар с деревнями Талаш и Эверек с окрестностями подвергся избиению и разграблению.
IV. Себастия с окрестностями; города Гурун, Тиврик, Зара, Шапин-Карахисар с деревнями Тамзара и Авшар-Ова с окрестностями, Евдокия, Амасия и Марзеван с окрестностями избиты и разграблены.
V. Трапизон с окрестностями и Самсун подверглись избиению и разграблению.
VI. Эрзрум подвергся избиению и разграблению. Эрзрумская равнина разграблена и местами совершены убийства. Байберд с окрестностями подвергся избиению и разграблению. Хасанкалинский монастырь св. Аствацацин разграблен и сожжен; монастырская прислуга убита, настоятель монастыря архимандрит Димотеос убит и сожжен Басен разграблен и местами совершались убийства. Хнус со своими деревнями разграблен и местами были избиения. Дерджан с деревнями разграблен, население вырезано, оставшиеся в живых вместе с тамошним викарием, архимандритом Нерсесом, силою обращены в магометанство. Ерзнка с деревнями подвергся избиению и разграблению. Кеги местами подвергся избиению и разграблению.
VII. В Харберде, кроме квартала Мезре, остальные все, а также протестантская знаменитая школа с учениками подверглись избиению, разграблению и сожжению. Деревни: Асор, Синамур, Хусейник, Хапусин, Кесерик, Мореник, Хагамб и Измэ, населенные многочисленными армянами, подверглись ужасным образом избиению и разгрому. Дома сожжены.
Город Балу жестокими действиями истреблен и разграблен вместе с окрестными деревнями: Булушкир, Ярмджа, Еникёй, Хабхаб, Жет, Хошмат, Соганлу, Мезре, Нехри, Теркан, Лахан, Ниджаран, Сарыкамыш, Вартенис, Капуачмаз и др.
В округах Харберда и Балу уничтожено всего 93 де-
[ стр. 106 ]
ревни, все названия которых покуда не могли узнать.
Убитые жители вышеупомянутых деревень Харберда и Балу по настоящее время не похоронены, за отсутствием людей, и тела их отданы на съедение животным и птицам.
Самое ужасное избиение было в Байберде. Во время избиения жителей деревни Соганлу, Байбердского округа, были изнасилованы молодые армянки, убиты и затем голыми и обагренными кровью, вопреки стыдливости, были брошены повсюду; грудные дети их были умерщвлены отрезанием головы, руки и ноги; некоторые же из них, будучи еще живыми, уперлись об оледеневшие груди своих матерей, высасывая с ужасными криками их обагренные кровью и засохшие груди.
Многие из армянок Байберда, ради избавления себя от варварского обращения, вместе с грудными детьми бросались в реку Евфрат, протекающую мимо Байберда. Все это рассказали нам вернувшиеся с курдами из Харберда армяне, которые были очевидцами всех этих ужасных сцен.
Также Капанмеден, Арабкир, Акн, Чарсанджак, Чмшкацаг, Малатия, Бехесни, Хисн-Мансур и Адияман, города и деревни с окрестностями, подверглись избиению и разграблению.
VIII. Город Диарбекир подвергся избиению и разграблению. Дома и лавки сожжены. Так как в самом Диарбекире армян больше, чем мусульман, то начальство приглашало в город части гамидие... Истребив армян в Диарбекире, они бросились на находящуюся по ту сторону Тигра, близ Диарбекира, деревню Хетербош, жители которой после неудачного сопротивления заперлись в своей каменной церкви и защищались из окон, но войска, под конец, успели взобраться на террасу церкви и, сделав дырку, всыпали туда солому, облили керосином и, таким образом, подожгли церковь, которая сгорела вместе с защищавшимися. Затем бросились на дома и перебили находящихся в них женщин, девиц и детей самым варварским образом.
После всего этого они напали на широкую равнину Диарбекира, называемую «внутренней равниной», и неописуемыми варварскими действиями убивали всех армян, изнасиловали красивых женщин и девиц, разграбили все их имущество и сожгли все дома, обратив их в кучи развалин.
[ стр. 107 ]
Уцелевших же местами жителей обратили силой в магометанство вместе со священниками, так что на всем обширном пространстве Диарбекирской равнины не осталось ни одного христианина.
По имеющимся достоверным сведениям во внутренней равнине подверглись избиению и разграблению следующие деревни: 1) Башха, 2) Книат, 3) Хуссейнан, 4) Або, 5) Миралян, 6) Черек, 7) Гурешан, 8) Хезелха-сар, 9) Салекан, 10) Наджижан, 11) Иноджан, 12) Гундеджано, 13) Балавала, 14) Дерик, 15) Хашаван, 16) Алебнци, 17) Трбесепи, 18) Хелен, 19) Адча, 20) Блбез, 21) Хавшан, 22) Баш-Беюк, 23) Ферак, 24) Зере, 25) Хашдар, 26) Зензен, 27) Халда, 28) Клихок, 29) Фарханд, 30) Бамейдан, 31) Диран, 32) Хасам-далу, 33) Дасна, 34) Фаяти, 35) Дзор, 36) Бишмет, 37) Хаджи Черкес, 38) Мхур, 39) Гартула, 40) Гундерашо, 41) Корит, 42) Берехашан, 43) Алдин, 44) Тахик, 45) Бадекане-Кеме, 46) Течмен, 47) Зако, 48) Алодина, 49) Башкей, 50) Сорикан, 51) Чатал, 52) Грабадж, 53) Поришан, 54) Трке, 55) Шерефикан, 56) Бошат, 57) Хазо, 58) Керек, 59) Личик, 60) Гундек, 61) Вердасути, 62) Бахезрех, 63) Неркин-Данут, 64) Ишкистек, 65) Башдари, 66) Исоин, 67) Синун, 68) Элмедин, 69) Илохан, 70) Греседан, 71) Зерджел, 72) Белейдир, 73) Базбуд, 74) Барез, 75) Верин Кеферджу, 76) Неркин-Кеферджу, 77) Крери, 78) Пасорг, 79) Мецинан, 80) Тлмердж, 81) Хлхамег, 82) Зох, 83) Бра, 84) Чвахез, 85) Чоманик, 86) Кохан, 87) Дмсерик, 88) Мелхен, 89) Палоник, 90) Хезхез, 91) Джефан, 92) Сеердан, 93) Големасан, 94) Брзандже-Жорин, 95) Брзандже-Жерин, 96) Мелефан, 97) Мамла, 98) Джезни, 99) Сбхиг, !00) Барендж, 101) Грехасан, 102) Кемир, 103) Хрефас, 104) Бадчефт, 105) Алиок, 106) Хопин, 107) Хзнамер, 108) Тхрек. 109) Даки, 110) Джейескер, 111) Хоп, 112) Дусадчик, 113) Чизарф, 114) Хидук, 115) Салас, 116) Ткох, 117) Аинкер, 118) Пекенд и 119) Арандж.
Местечко Лидже с двумя большими деревнями Сарнис и Окум с 7-ю священниками силой обратили в магометанство, совершив над ними обряд обрезания. А следующие деревни Лидже: Малахта, Куме, Агкан, Айнгуз, Шемшем, Харбахен подверглись избиению, разграблению и сожжению. Пришедшие из окрестностей Лидже и защищавшиеся в монастыре Йагапайском более 2000 людей подверглись избиению. Настоятель монастыря
[ стр. 108 ]
священник Бахан убит, монастырь разграблен и сожжен.
Также подвергся избиению и разграблению находящийся вблизи несторианский монастырь.
Принадлежащие к внутренней равнине следующие деревни: Джернохи, Пирамен, Гресалат, Хиджикан, Кферджин, Дарсел, Башнех, Хайдарикан, Марая, Гуламира, Шераш, Ванк, Ходнов, Шелеман, Шехан, Трджел, Тасделан и Дадал тоже подверглись избиению, разграблению и сожжению.
Совершенно то же самое в местечке Хайне и в деревнях его: Двне, Карачик, Джума и Сардеш.
Также уезды, находящиеся в Диарбекирском вилайете: Северек, Аргни с монастырем св. Богородицы, Эгиль, Джермук, Чингуш и Адиш подверглись избиению, разграблению и сожжению.
Город Мардин с католическим населением истреблен и разграблен.
IX. Битлисский вилайет. Город Битлис перебит и разграблен вместе с окрестными деревнями и уездами, которые суть: 1) Хултик, 2) Мучгони, 31 Гелнок, 4) Гехер, 5) Бас, 6) Восдин, 7) Цхгам, 8) Ваник, 9) Сасик, 10) Шен, 11) Сан, 12) Анд, 13) Доп, 14) Дашдом, 15) Ворцак, 16) Сак, 17) Ниш, 18) Гарп, 19) Хумс, 20) Гут, 21) Ходзет, 22) Харт, 23) Члкан, 24) Сидян, 25) Гомк, 26) Мезре, 27) Бабжен, 28) Бор, 29) Гамах, 30) Цвар, 31) Хахрев, 32) Аламек, 33) Джрхор, 84) Шамирам, 35) Парханд, 36) Амб, 37) Горву, 38) Хмелджур, 39) Верин-Маркорк, 40) Неркин-Маркорк, 41) Нормиз, 42) Харткот, 43) Хурдап, 44) Хицоркин, 45) Тух, 46) Пркус, 47) Кулик, 48) Чамалдин, 49) Аграк, 50) Маднаванк, 51) Цоргонк, 52) Цгак, 53) Херсонк, 54) Тегур, 55) Азах, 56) Дапаванк, 57) Мецк, 58) Гошдян, 59) Сохурт, 60) Джерок, 61) Гдзвак, 62) Цагке, 63) Гамбурдж, 64) Хараб-Шехир, 65) Сисадзор, 66) Назик, 67) Гарп, 68) Брудк, 69) Мегук, 70) Ворцинг, 71) Гзех, 72) Маритаг, 73) Хавутаг 74) Хур, 75) Верин-Асбичер, 76) Неркин-Асбичер, 77) Гидзу, 78) Мцу, 79) Камах, 80) Мецдзор, 81) Мрцанк, 82) Богнуд, 83) Шон, 84) Арпи, 85) Нидж, 86) Грху, 87) Алберт. 88) Каруган, 89) Эрестаг, 90) Охнах, 91) Зеннер, 92) Саснут, 93) Баякан, 94) Годум, 95) Шикранис, 96) Хез, 97) Сарихач, 98) Хиартан, 99) Уснус, 100) Харзет, 101) Агкцор, 102) Авак-Tax.
[ стр. 109 ]
В некоторых из деревень жители перебиты, а другие — только разграблены. Также значительное число людей вместе со священниками силой обращено в магометанство; церкви превращены в мечети.
Большинство деревень Хизана разграблено и подвергнуто избиению, изнасилованы девицы и женщины, и множество семейств обращено силой в магометанство. Церкви ограблены, святыни осквернены, настоятели монастырей Сурб-Хача и Камагиеля умерли в ужасных пытках, а монастыри ограблены.
Город Сгерд подвергся избиению; лавки и дома разграблены, женщины и девицы изнасилованы, двери здания епархиального начальника, церквей и школ разломаны и здания ограблены. Священник, учитель и слуга епархиального начальника убиты. И. д. епархиального начальника архимандрит Димотеос Дивриглиан смертельно ранен, а остальные силой обращены в магометанство, и все это совершено самым бесстыдным и варварским образом.
Следующие деревни нахии Эрун, Сгердской казы: Сарус, Авин, Авав, Номбаин, Сермет, Дерик, Генджик, Сизяк, Чумбух, Мезре и др. подвергнуты избиению, женщины и девицы изнасилованы; бежавшие в горы и ущелья вымерли от голода и холода, остальные же со священниками и церквами обращены силой в магометанство.
Ниже поименованные деревни нахии Ширван, Сгердской казы: Марен, Курина, Гунде-Хезан, Геган, Минар и пр. разграблены начисто, жители большей частью подверглись избиению, женщины и девицы изнасилованы, часть их разошлась в разные стороны и погибла от голода и холода, а другие обращены силой в магометанство.
Находящиеся в окрестности Сгерда жители деревень: Ханек, Султан, Греренц-Дусадик, Мзре-Халк, Канисорек, Хемдуна, Кузана, Васит, Силахар, Неркин-Сулан, Верин-Сулан, Хоп, Мезрерэш, Багем, Нир, Азик, Бер, Ачик, Джиназкер, Зеук, Hep, Дилан, Бери-Дилан, Плур, Халеви, Бинарен, Изнамир подверглись избиению, а селения — разграблению; оставшиеся в живых обращены силой в магометанство.
Деревни, находящиеся в пахни Нахибане: Гелхок, Техири, Таки, Хедхедк, Тербесе, Зерфас, Раджаба, Баджуд, Милика, Джелдика, Хулик, Рашек, Мирерик, Хафек, Чиговик, Бимер, Хашдар, Шешма, Башдерам, Млкеша, Бнуник и Дира подверглись избиению, ограбле-
[ стр. 110 ]
нию и сожжению, жители частью обращены силой в магометанство.
Деревни, находящиеся в Генче, в Чапахджуре: Чевлик, Марак, Севсар, Дарбасан, Снак и Дек; в окрестностях Генча: Гриош, Дюшмалан, Валер, Диарибок, Чмасни и Купар; а также в нахие Бечаре: Бечар, Риэ, Норашен, Мурдарек, Андив и Изак подверглись местами избиению, разграблению целыми деревнями; оставшиеся в живых, большей частью, обращены силой в магометанство, церкви — в мечети.
В Маназкерте: деревни Боклан, Харабе, Хасанбеки пор, Байраман, Ангак, Норек, Боги, Парху, Гдзу, Джазгнуд разграблены дотла, и население лишено всяких средств к жизни, угнан весь скот.
В казах Хулпе и Хиане: Кегеирван, Агаранк, Инцкар, Эюб, Гаске, Шогек, Хрудж, Тего, Неврек, Телтеф, Пасур, Машдак, Ингузнак, Мшхицор, Севит, Араигонк, Хегин, Сагдан, Парга, Арсек, Гремори, Бахамда, Джумара, Берм, Баци, Архонд, Данц и Грехохи всецело разграблены и лишены средств к жизни; местами совершены убийства, и некоторые деревни сожжены. Из них шесть, а именно: Сагдан, Парга, Арсек, Гремори, Грехохи и Бахамда, обращены в развалины, а население укрылось в пещерах. Как население этих шести деревень, так и остальные, будучи лишены всякого средства к жизни и не имея возможности уйти куда-либо, несомненно, в эту зиму должны погибнуть поголовно, если не будет оказана им помощь.
В городе Муше: живущие в Муше магометане простого сословия внезапно бросились на базар, на армян, убив шестерых и ранив 30 человек...
Из деревень равнины: Знярет, Сордат, Мечты, Баглу, Боду, Гайбян, Хергерд, Комо, Авран, Хашхашдаг, Хопер, Дадрском, Рзхау и Дерик ограблены и местами совершены изнасилования.
Из деревень Буланыка: Коп, Харабашхер, Пиран, Какарлу, Лотар, Плур, Мирбар, Шехагуб-Меджерлу, Шерван-Шех, Хамза-Шех, Харагел, Лиз, Бркашен, Гогак, Акряк и Хошгялди угнали крупный и мелкий скот, и местами совершены убийства, в числе которых убит также Левон-эфенди Максудиан из Лиза...
Опасность угрожает каждый день и каждый час, и малейший предлог может обратить весь Муш с окрест-
[ стр. 111 ]
ностями в кучу развалин, почему население ведет себя очень осторожно.
Здешнее начальство старается от нас и от всех взять силой благодарственные письма. Покуда мы не согласились на это и намерены не принимать его предложения, ибо за что мы должны благодарить — за избиения, грабежи, изнасилования, обращения силой в магометанство и за другие злодеяния; но едва ли придется нам выдержать это до конца, и боюсь, что за это придется пожертвовать жизнью не мне одному, а многим. Итак Мушский край находится тоже в самой опасности между жизнью и смертью...
Святейший Хайрик, вот наша судьба и участь; просим, умоляем со слезами, сжальтесь над оставшейся в живых горстью народа и, если возможно, то не откажите бросить горсть воды на огонь, сожигающий его.
Если же не будут приняты меры против сего угро жающего пожара, то Тарон с остальными частями падет жертвой варварства, и тогда Вашему святейшеству придется с высоты Арарата молить за их покой и пожелать им небесное блаженство...
Вартапет Акопян
АВПР, Посольство в Константинополе, д. 3184, л. 193—205
42. Католикос Хримян министру иностранных дел России.
Эчмиадзин, 13 января 1896 г.
Из письма № 54
Препровождаю при сем полученный мною вместе с письмом константинопольского армянского патриарха от 20 декабря в копии поданный им В. Порте 4-го декабря такрир, представляющий свод донесений о беспримерных опустошениях, произведенных в населенных армянами провинциях турецкой империи в течение последних месяцев истекшего года...
Приложение
Перевод с французского*
Из отношения константинопольского армянского патриарха к турецкому министру от 4 декабря 1895 г.
Армянский народ, проживая в Анатолии, с давних пор не пользуется безопасностью ни жизни, ни имуще-
__________________________
* Перевод сделан в МИД России в 1895 г. (Ред.).
__________________________
[ стр. 112 ]
ства, ни чести и лишен правосудия; постоянно заявлял он о своем бедственном положении и взывал к милосердию, как это видно из многочисленных такриров, представленных патриархатом Порте и оставленных ею без внимания. После обнародования в газетах о реформах для шести областей над армянами повсюду совершены беспримерные злодеяния и изуверства. Поступившие в патриархат письменные и телеграфные сведения изображают эти злодеяния в ужасных размерах, хотя, конечно, эти сведения далеко не полны. Затем следует описание, на основании вышеупомянутых сведений, злодеяний, совершенных над армянами, по городам и уездам, начиная от Трапезунда и Эрзерума через всю Анатолию до Киликии включительно (Мараш, Сис и пр.). На основании этих сведений, злодеяния эти были заранее организованы, местные власти бездействовали или поощряли избиение и грабежи армян, войска принимали участие в бесчинствах и грабежах. Церкви и несколько монастырей разграблены; в некоторых случаях священники и настоятели убиты; были случаи — сдирали с них кожу. В деревне Хорхос Битлисской области трех священников принуждали принять мусульманство. Насильно надели на них чалмы и до 800 семейств, оставшихся после избиения, принудили принять мусульманство. В Адане женщины и девушки были собраны в одно место для выбора из них лучших и избиения остальных; в этой же местности в присутствии совершающего литургию священника была изнасилована его жена: священник же вслед за сим был заключен в тюрьму за то, что позволил себе о случившемся довести до сведения епископа. Злодеяния эти везде были однообразны; нападали на лавки, грабили товары и убивали людей, затем нападали на дома и, если не могли туда проникнуть, то поджигали; в селениях все имущество подвергалось грабежу, скот угонялся, затем все запасы и жилища предавались огню, так что жители остались без убежища, без средств к пропитанию, и, если не будет оказана скорая помощь, они погибнут от голода и холода...
Уцелевшее от истребления население лишено крова, пропитания, одежды и необходимых для продолжения своих занятий инструментов, оно подвержено всем последствиям зимней стужи и потому нуждается в скорой помощи...
АВПР, Политархив, д. 3449, л. 62—63
Reply With Quote