Демографическая ситуация в Арцахе 1710-20гг

[Амиго]

Исторические сведения

Вначале приведем конкретные исторические сведения относительно демографической ситуации в Восточной (Персидской) Армении и, в частности, в Карабахе (Арцахе) и Капане (Сюнике) в 1710-1720-х гг.
Представитель армянского национально-освободительного движения в России архимандрит Минас-вардапет Тигранян, после завершения своей секретной миссии в Персидскую Армению, совершенной в 1716 г. по приказу царя Петра Великого, в словесном онесении от 14 марта 1717 года, сообщал следующее:

“Под владением того патриарха, около монастыря Канзасара, девятьсот деревень, и деревни великие: дворов по сто и по двести, и по триста, и по четыреста, и больше. От Канзасара до монастыря Эчмиадзына, где другой патриарх живет, хоту на лошадях вьюками пять дней. Деревень под владением ево больше того, что за другим патриархом Исаиею, а что – подлинно того не знает…
Народа армянского под владением вышепомянутых двух патриархов счислением может быть тысяч с двести, и то упечество и крестьянство”.

5 ноября 1724 г., посланники из карабахского армянского войска сделали следующее заявление в Коллегии иностранных дел в Санкт-Петербурге:

“А их всего армянского народу, военного и протчаго, одной карабахской провинции, которые желают придти под протекцию его императорского величества, будет со сто тысяч дворов, кроме другой армянской провинции, зовомой Капан, которая между карабахской провинции и Эривана, от них 3 дня езды, и армяне той капанской провинции с ними в одном согласии и так же под рротекциею его императорского величества быть желают; а народу армянского в той капанской провинции более, нежели в карабахской, и большая часть купецких людей”

Чуть позже, в послании от 25 июля 1725 г. императрице Екатерине I об оказании им военной помощи, карабахские католикосы и мелики указывали, что в самых маленьких их деревнях было от 30 до 50 домов, а в самых крупных – до 600 домов.

[Амиго]

Анализ

Считая численность населения Карабаха, следует помнить о том, что в XVIII веке, Карабах включал в себя некоторые периферийные территории, которые в 1923 г., были оставлены за пределами новосозданной Нагорно-Карабахской Автономной Области (НКАО). Эти армянские области были расположены по всему периметру НКАО – вдоль естественных географических границ. На севере и северо-западе это были Гюлистан (в советский период соответствовал Шаумяновскому району АзССР), Геташен (ныне – Чайкенд), Гетабек и Караат (ныне – Дашкесан), на западе – Карвачар (Кельбаджар), а на юге до реки Аракс – окраинные части Дизакского меликства (ныне – Гадрутский район НКР и бывший Джебраильский район
АзССР).
Начиная с 1722 г. по 1730-е гг., внешние силы, также как и сами армяне, называли Карабах и Капан новыми терминами, совершенно отличающимися от их прежних географических и административных наименований, а именно – Сыгнахи (Сагнаки, Согнаки) или Армянские Сыгнахи (Сыгнах означал горный укрепленный район с сетью взаимовязанных крепостей и фортификаций), Собрание Армянского Войска, и короче – Армянское Собрание или Армянское Войско. Например, 14 сентября 1733 высокопоставленный русский дипломат Павел Петрович Шафиров характеризовал подконтрольный армянским вооруженным силам регион:

“Малою Армениею, или ныне называемыми армянскими Сыгнаками… которые земли все армянскими храбрыми христианами населены, и оные сами собою несколько лет как от турок, так и от персиян оборонялись…”

В двухтомном же повествовании Джонаса Ханвея (1712-1786) “Исторический очерк британской торговли вокруг Каспийского моря” (известном также под названием “Революции в Персии”) тот же горный регион Карабах-Капана азван уже “своего рода республикой” – "a kind of republic".

Возникновение этих новых политических наименований означало не что иное, как де факто признание десятилетней фактической независимости этих воссозданных армянских государственных формирований.

[Амиго]

Если принять 5 в качестве наименьшего числа душ в армянском доме начала XVIII века, то общее количество населения “большого” Карабаха будет равным 500,000 душ в 1724 году. В то же время, следует отметить, что традиционный армянский “дом” в XVII-XVIII веках насчитывал 10, 20, а иногда и по 30-40 душ. Несмотря на это, мы придерживаемся мнения, что карабахские армяне, упоминая 100,000 домов, за основу своего расчета принимали не традиционную семью целиком, а только ее первичную единицу.
Мы склонны включать в эти 100,000 домов Карабаха в 724 г., армянскую часть населения города Гандзак (Гянджа) вместе с окружающими ее армянскими деревнями. Дело в том,что во время неудачного штурма Гандзака османской армией в октябре 1723 г. и после него, большинство его населения,включая как армян, так и мусульман, покинуло город. 20 декабря 1723 г., в письме из Шемахи, армянский священник Александр отмечал, что уже к этому моменту, почти все армяне Гандзака перебрались в Карабах:

“60 тысяч войска турецкого с 12-ю пашами пришли, с воинскими приготовлениями к Ганже… и того города взяли половину, а армян наших пожитки все разграбили и многих из них порубили, а иных в полон побрали, и которые армяне имели деньги, те своих детей выкупали, а 60 дворов отослали в Турецкую землю, а осталные армяне ушедшие из города для спасения своего, пришли к армянскому войску (т.е. в Карабах) босы и наги…”

Согласно французскому первоисточнику, документу от 8 августа 1725 г., пригород Гандзака, лежащий за его стенами,был населен исключительно армянами – faubourg des Armeniens.
Этот faubourg Гандзака в “экстракте” из допроса “армянского попа” Антона Аракелова, прибывшего в Баку 26 ноября 1723 г.,назван “армянскими слободами за городом”. Именно этот пригород в вышеприведенном отрывке письма священника Александра охарактеризован как “половина города”. Тем не менее, исторически, часть средневекового города, лежащего за крепостными стенами, имела обычно в несколько раз большее население, чем в пределах этих самых стен. Так, например, в середине XVII века знаменитый французский путешественник Жан Баптист Тавернье отмечал, что в fauxbourg-е Еревана жило в 20 раз большее население, чем в черте его крепостных стен.
Согласно же сведениям Исраела Ори о Гандзаке,предоставленным 22 сентября 1699 г., “всюду вокруг этого города живут [армянские] христиане” ("...tout autour de laditte ville, se (=ce) sont des chrestien"). О большом числе армянского собрать из этого города и его округи 15,000 армянских солдат.
Примечательно, что, когда турецкая армия отступала в Тифлис после неудавшегося штурма Гандзака в октябре 1723 г., размещенная в Карабахе армянская армия не преминула послать к ней гонцов с требованием немедленного освобождения пленников-армян, взятых в Гандзаке. Учитывая, с одной стороны, плохое состояние своих войск после гандзакского провала, а с другой – угрозу, которую для них представляли тборные и хорошо вооруженные войска карабахских армян,турецкий главнокомандующий Ибрагим-паша сразу же
удовлетворил это требование. Таким образом, упомянутые в вышеприведенном документе 60 домов плененных гандзакских армян осенью 1723 г. также оказались в Карабахе. Массовая миграция армян из Гандзака, а также из других прилегающих областей в Карабах – под протекцию армянских войск, подтверждается и более поздними сведениями. Так, “1726 г. Января 26 дня посланной [русским командованием] из Баку шпионом армянин шамахинской житель Семен Баласин” докладывал, между прочим, и о демографической ситуации в Гандзаке:

“Ныне в Генже находится генжинских жителей басурманов (т.е. мусульман) семей 5 или 6, да армян с 50 семей, а прочие басурманы ушли в Ардевиль и в разные города, а армяне – в Согнаги (т.е. в Карабах).”

Таким образом, начиная с ноября 1723 г., Карабах стал пристанищем для десятков тысяч армянских беженцев.

В 1720-х гг. Карабах и прилегающая горная провинция Капан вместе выставляли на поле боя до 60 тысяч воинов (из них 40 тысяч в Карабахе) . Применительно к этим двум чрезвычайно милитаризованным армянским самоуправляемым провинциям, на протяжении более одного десятилетия оказывавшим эффективное сопротивление более крупным османским регулярным армиям, представляется правильным вывод о наличии соотношения количества воинов к мирным жителям как 1 к 10.
Такое соотношение также указывает на то, что население “большого” Карабаха насчитывало приблизительно полмиллиона человек.