Культура Армении

[Амиго]

Книгопечатание


Изобретение книгопечатания Иоганном Гутенбергом в 40-х годах XV века дало первые плоды в армянской действительности в начале XVI века. Однако на протяжении долгого времени печатные книги на армянском языке появлялись не в самой Армении, где не было необходимых условий для издательского дела, а в зарубежных армянских колониях. Долгое время эти издания были связаны в основном с деятельностью армянского купечества.
Первая армянская книга вышла в свет в Венеции в 1512 г. Она называлась «Пятничной книгой» и содержала материалы, относящиеся к средневековой медицине. В следующем, 1513 году было издано еще пять книг, в том числе «Песенник», «Календарь», «Псалтырь». К сожалению, мы имеем очень мало сведений об армянском первопечатнике; известно только, что его звали Акопом Мегапартом. Но кто он, как попал в Италию, был ли владельцем собственной типографии или напечатал эти книги в чужой типографии,—об этом нам ничего не известно.
Дело Акопа Мегапарта продолжил Абгар Тохатеци, который известен также под именем Абгара Дпира. В 1565 г. он напечатал в Венеции «Календарь» и «Псалтырь». Вскоре Абгар переселился в Константинополь, где продолжил свою издательскую деятельность.
В XVII веке важным центром армянского книгопечатания стал город Амстердам (Голландия). По поручению католикоса Акопа Джугаеци в 1660 г. Маттеос Цареци основал там типографию и начал издавать армянские книги,. Этому содействовал местный гравер Христофор Ван-Дирк, отливший для армянской типографии различные шрифты. Материальную помощь типографии оказали армянские купцы. В 1662 г., через год после смерти Цареци, армянское издательское дело в Амстердаме возглавил Воскан Ереванци.. По его инициативе вышли в свет «История» Аракела Даври-жеци, «География» Анания Ширакаци и шестнадцать других трудов. Впоследствии Воскана сменили Товма Нуриджанян родом из Вананда и его земляки Маттеос, Микаэл и Гукас.. В 1695 г. они издали «Всеобщую географию», «Историю Армении» Мовсеса Хоренаци и другие труды. До 1717 г. Нуриджанян и его друзья выпустили в свет четырнадцать книг, но, не сумев покрыть свои расходы и впав в долги, вынуждены были закрыть типографию.
Издательским делом занимались также в городе Джуге (Джульфе), где в 1637—1638 гг. была основана типография, В 1641 г. здесь вышла в свет объемистая книга—«Жития св. отцов». Примечательно, что в этой книге впервые в армянском книгопечатании применены цветные маргиналии.
В XVII—XVIII вв. армянские типографии были основаны во Львове, Ливорно, Мадрасе, а в Константинополе, Венеции и других городах, наряду со старыми, были созданы новые. Оживленную издательскую деятельность развернула созданная в 1717 г. в Венеции армянская католическая конгрегация, которую по имени ее основателя Мхитара Себастаци называют конгрегацией Мхитаристов. Мхитаристы выпускали в свет книги как религиозно-догматического, так и филологическо-арменоведческого характера. Они издавали также переводы произведений античных писателей.
В конце XVIII века армянские типографии были созданы в России—в Петербурге, а затем в Новом Нахичеване и Астрахани. Владелец типографии в Петербурге Григор Халдарян в 1780-х гг.. издал ряд ценных книг, в том числе «О Вардане и армянской войне» Егише и русско-армянский словарь.
В Армении первая типография была основана в 1771 г. в Эчмиадзине по инициативе католикоса Симеона Ереванци. Вначале бумагу для нее привозили из Константинополя и других мест, но вскоре приглашенные из Франции мастера построили здесь бумажную фабрику, которая с 1776 г. обеспечивала нужды типографии.

[Амиго]

Историография. Естественные науки


Одним из видных представителей армянской историографии XV в. является Товма Мецопеци (родился в 1380-х г., умер в 1447 г.). В оставленном им литературном наследии большой интерес представляет «История Ленг-Тимура и его преемников». Пером современника автор зафиксировал все варварства и зверства, совершенные Тимуром в Армении и сопредельных странах. Этот труд Мецопеци—ценный первоисточник по истории Закавказья и соседних стран XV века.
Крупной фигурой в армянской историографии XVII века был Аракел Даврижеци. Его «История» охватывает (В основном события конца XVI—первой половины XVII веков. В этом труде описаны разорительные войны, которые велись между Персией и Турцией, дан обстоятельный рассказ о насильственном переселении Шах-Аббасом населения Восточной Армении в глубь Персии и об основании армянского города Нор-Джуги.
Истории Западной Армении и армянских колоний XVII века посвящена «Хроника» Григора Дараяагци (1576—1643). Автор жил в Крыму, Константинополе, Иерусалиме и других местах и все заслуживающие внимания события, которые были известны ему как очевидцу или понаслышке, зафиксировал в своей «Хронике».
Важным историческим первоисточником являются «Путевые заметки» Симеона Лехаци. Они содержат описание путешествия по странам Ближнего Востока, совершенного автором в 1608—1619 гг. Симеон Лехаци побывал в Константинополе, Венеции, Риме, Западной Армении, Иерусалиме,, Египте. Его «Путевые заметки» сообщают ценные сведения о социально-экономической и политической жизни народов Ближнего Востока.
Историк XVII века Закария Канакерци в своей «Хронике» описывает тяжелое положение народа, формы сбора налогов и т. п.
Выдающимся западноармянским историком того же столетия был Еремия Кеомурчян (1635—1695), владевший несколькими восточными и западными языками и хорошо осведомленный в политических событиях своего времени. Из его трудов, дошедших до нас, особенно интересны «История Стамбула» (в стихах) и «Дневник», в которых обстоятельно описываются тяжелое положение армянского народа в Турции, насилия и злоупотребления турецких должностных лиц.
Ценным источником по истории освободительного движения армянского народа в первой трети XVIII в. является труд Есаи Гасан-Джалаляна «Краткая история Агванка», содержащий важные сведения о тяжелом положении армянского населения Карабаха и его освободительной борьбе.
Перу историка XVIII века Хачатура Джугаеци принадлежит «История Персии» в двух частях; в первой части дана-хроника персидских царей, а во второй излагается история Персии XVIII века.
Описанию войн, имевших место на Ближнем Востоке в 1721—1736 гг., посвящен труд автора XVIII века Абраама Ереванци «История войн». Здесь изображены восстание афганцев, завоевание ими Исфахана и падение государства Сефевидов. Обстоятельно описаны также войны 1725—1736-гг. между Турцией и Персией. Для истории армянского народа ценны, в частности, сведения, о героической борьбе жителей Еревана в 1724 г. против турецких завоевателей.
К числу наиболее значительных произведений армянской историографии XVIII века относится «История Армении» Микаэла Чамчяна (1738—1823) в трех объемистых томах (вышли в свет в 1784—1786 гг.). Излагая историю армянского народа с древнейших времен до XVIII века, Чамчян использовал наряду с армянскими источниками также труды иностранных авторов. Несмотря на свое религиозное мировоззрение, он создал ценный труд, заключающий в себе богатый исторический материал. «История Армении» Чамчяна, написанная в патриотическом духе, встретила горячий отклик в широких кругах армянской общественности. Автор написал и другие работы историко-философского характера.
Ряд армянских ученых занимался естественными науками и, в частности, медициной.
Видным представителем армянской медицинской науки является Амирдовлат Амасиаци (родился в малоазиатском городе Амасии в 20-х гг. XV века). Профессия медика дала ему возможность объездить много стран и изучить ряд языков. В одной из оставленных им памятных записей Амирдовлат так представляет свою жизнь: «Я претерпел много трудностей и случайностей... от судей, царей и князей. И собрал много арабских, персидских, турецких книг, и много странствовал. Время дало мне испытать на себе и плохое, и хорошее, и приключения, я видел богатство и нищету, много ездил из страны в страну и применял искусство врачевания. Я много служил больным, вельможам, князьям, тысяцким и сотникам, горожанам и беднякам, большим и малым; я видел много добра и зла и ныне стал таким, что ни богатству не желаю радоваться, ни из-за нищеты—печалиться...».
До нас дошел десяток работ Амирдовлата, в которых использованы медицинские книги многочисленных греческих, латинских, персидских и арабских авторов. Из трудов Амирдовлата особую ценность представляют три: «О пользе врачевания», «Обучение врачеванию», «Ахрапатин» («Лечебник»). В первом, состоящем из 223 глав, автор описывает более двухсот болезней и указывает способы их лечения. Другие его книги излагают способы изготовления и применения 3754 лекарственных веществ. Чтобы сделать свои труды общедоступными, он писал на разговорном языке того времени.
Современником Амирдовлата был врач Григорис, который оставил труд, состоящий из двух частей—фармакологи» и врачебника. В первой части описываются способы приготовления 330 лекарств.
В XVII—XVIII вв. вышли в свет книги по математике,, геометрии, астрономии. На армянский язык был переведен ряд трудов Эвклида и Птолемея.

[Амиго]

Литература, искусство


Видный поэт XV в. Мкртич Нагаш живым и абфазным языком писал стихи на любовные, философские и социальные темы; делал широкие художественные обобщения, восхваляя все хорошее, доброе, благородное, что он видел в обществе и порицая все порочное. Поэт осуждает алчность, мстительность, корыстолюбие. Его стихи, посвященные ар-мянам-акитальцам, вынужденно покинувшим родину, отличаются большой эмоциональностью.
Крупный представитель армянской светской лирической поэзии XVI в. католикос Григорис Ахтамарци, несмотря на свое религиозное мировоззрение, писал стихи о весне, любви, красоте, мирских радостях, а также на философские и патриотические темы. Его лирические стихи выделяются яркостью образов, сочностью языка и жизнерадостным мироощущением.
Наапет Кучак жил и творил в XVI в.; один ив выдающихся средневековых армянских поэтов. Его стихотворения,— особенно любовные, представляют жемчужины армянской лирики, они несут высокие гуманистические идеи того времени. Кучак бичевал феодальную эксплуатацию и мракобесие, восхвалял труд, знание и справедливость.
В XVII в. на литературном поприще появился одаренный поэт Нагаш Овнатан, который был также певцом и художником. Он оставил около 80 стихотворений любовного, философско-назидательного и сатирического содержания. В своих стихах Овнатан высмеивал алчность, невежество, хищничество.
В XVIII в. творил великий поэт-ашуг Саят-Нова—Арутюн Саядян (1712—1795)—певец дружбы народов Закавказья. Подростком Арутюн поступил в Тбилиси на служ:бу к ткачу, а в дальнейшем, когда проявились его исключительные способности певца и музыканта, был приглашен во дворец грузинского царя Ираклия в качестве придворного певца. Но здесь обнаружилось противоречие между взглядами Саят-Новы и придворно-аристократическими понятиями, что и стало причиной его отдаления от двора. Саят-Нова уходит в народ, сочиняет стихи, близкие народу, поет задушевные любовные песни. В конце жизни он становится монахом Ахпатского монастыря. Предполагают, что поэт был убит в Тбилиси во время нашествия Ага Мухаммед-хана в 1795 г.
Саят-Нова писал и пел на армянском, грузинском и азербайджанском языках. В его замечательных стихах нашли выражение идеи дружбы и братства народов. Он великолепно владел тонкостями гусанского искусства, у него яркий, образный язык. По своим общественным взглядам Саят-Нова был гуманистом критиковал мрачную феодальную действительность.
В XV—XVIII вв. некоторый подъем переживает армянская миниатюра. Продолжает развиваться искусство иллюстрирования рукописей. В XVII в. возникла живописна» школа Нор-Джуги, представители которой обогатили традиции армянской оригинальной миниатюры мотивами иранской и европейской живописи. Видными художниками этой, школы были Акоп Джугаеци, Нагаш Овнатан, Акопджан и другие.
Одним из замечательных мастеров стенной живописи и миниатюры был Минас Цахкарар, кисти которого принадлежат великолепные стенные росписи в Эчмиадзинском соборе. В Исфахане Минас расписал несколько ханских дворцов и церковь Шахриманянов.
Выдающимся художником был Богдан Салтанов, одно из произведений которого—медное блюдо с выгравированной на нем «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи—было послано в 1660 году в дар русскому царю Алексею Михайловичу. При дворе это произведение получило столь высокую оценку, что автор его был приглашен из Персии в Москву. .В русской столице Салтанов развернул большую творческую работу, создав множество высокохудожественных произведений.

[Амиго]

Армянские просветители XVIII века


Во второй половине XVIII века возникла и сформировалась армянская просветительская, буржуазно-антифеодальная идеология, проникнутая глубоким патриотизмом. В силу ряда исторических обстоятельств, центрами нового течения стали армянские общины индийских городов Мадраса и Калькутты, где начали свою деятельность армянские просветители.
Армянские просветители выступали против феодальных порядков, против отсталости и невежества, развернули широкую деятельность по распространению просвещения среди народа, призывали воспитывать молодежь в патриотическом духе, бороться за освобождение родины от иноземных поработителей и т. п.
Одним из первых армянских просветителей XVIII века-был выдающийся деятель армянского освободительного движения Иосиф Эмин (1726—1809). Учился он в Индии (в англ, школе Калькутты), а затем в Англии. Стремясь при помощи России освободить Армению от персидских и турецких захватчиков, Эмин одновременно старался распространять новые, передовые идеи среди армянского народа. Будучи в 1760—1768 гг. в Армении, России и Закавказье, он использовал любой повод, чтобы убедить своих соотечественников в необходимости отвергнуть проповеди невежественных церковников, насаждавших покорность и раболепие, и бороться за освобождение и независимость родины, следовать примеру развитых европейских стран. Человеку не подобает мириться с деспотическим режимом, с угнетением, он должен жить в свободном обществе. Одновременно И. Эмин резко критиковал армянских богачей и реакционное духовенство, которые равнодушно относились к судьбам родины. Автобиография Эмина, вышедшая в свет в Лондоне в 1792 г., содержит интересные материалы о его жизни и богатой деятельности, о его передовых идеях.
Другим видным просветителем был Мовсес Баграмян— педагог, публицист, последователь идей И. Эмина. В 1773 г. в Мадрасе вышла в свет его «Новая книга, называемая увещевание». Эта книга открыла новую страницу в истории развития армянской общественно-политической мысли. В ней подробно повествуется об историческом прошлом Армении, со скорбью говорится о тяжелом положении армянского народа, стонущего под игом чужеземных захватчиков. Страна обратилась в развалины, народ пребывает в трауре, повсюду текут слезы, притеснения и произвол захватчиков не имеют границ.
Где же выход? Баграмян призывает восстать и силой оружия обрести свободу и политическую независимость. Нашей целью, говорит он, должно быть восстановление армянского государства и создание свободной Матери-Армении, где объединятся все рассеявшиеся по свету скитальцы-соотечественники. Для достижения этой цели не следует останавливаться ни перед какими жертвами. Мы должны, писал Баграмян, восстановить границы своей родины, не затрагивая интересов других народов. «Нет, мы не желаем ничего иного, кроме как получить лишь наше собственное и законное наследие, потерянное нами по неорганизованности и нерадивости. То, что потеряно нами по невежеству, мы обязаны получить обратно мудростью и храбростью». Надо сделать все возможное, чтобы народ жил свободным и независимым.
Призывающий к освободительной борьбе публицист свою главную надежду возлагает на молодежь и на ее активную политическую деятельность. Необходимо открыть школы, распространять образование. Учеба, просвещение играют решающую роль в освобождении и возрождении народа.
Одну из главных причин падения армянского государства Балрамян видит в монархической форме правления. Армянские цари были деспотами, пользовались неограниченной властью, вследствие чего страну постигло много несчастий. Государство может быть здоровым и сильным лишь в том случае, если будет упра-.влятъся не отдельными личностями—монархами, а правительством, состоящим из представителей народа. Таким образом, в 70-х гг. XVIII в., когда в Армении, на Ближнем Востоке и во многих других странах господствовали военно-феодальные деспотические режимы, Баграмян смело выступал против самодержавного строя.
Вместе с Иосифом Эмином и Мовсесом Баграмяном передовые демократические идеи пропагандировал другой видный представитель армянского просветительского движения XVIII в.—Шаамир Шаамирян. В его известной книге «Западня честолюбия» выдвигаются антифеодальные, буржуазно-прогрессивные, демократические идеи. Этот труд представляет собой подробно разработанный проект конституции для будущего армянского государства.
Люди, пишет Шаамирян во введении книги, рождаются свободными и равными—следовательно, они должны жить свободными и равными. Никто не имеет права применять насилие и властвовать над другим. «Даже среди животных нет ни одного, которое бы единолично и самовластно повелевало ими; следовательно, сколь постыдно для нашего разума быть покорным одному человеку, который обладает нашим подобием и естеством, но становится самовольным повелителем нашим». Монарх, продолжает Шаамирян, руководствуется не справедливыми и мудрыми законами, а прихотями и своеволием.
Решительно отвергая монархический строй, Шаамирян считал, что необходимо создать «народовластие»: страной должен управлять парламент («Дом армянский»), где будут представлены все слои народа. Выборы должны быть равными и всеобщими; обеспечиваются свобода личности, отменяются всякие сословные привилегии, все равны перед законом. Все должности выборные. Церковь должна отделиться от государства.
Шаамирян придавал большое значение народному просвещению. Он считал необходимым введение обязательного обучения. Во всех селах и городах должны быть основаны школы, в которых будут получать образование все мальчики и девочки. Государство должно всячески покровительствовать науке и искусству.
Шаамир Шаамирян решительно выступал против феодальных порядков и, в частности, против крепостничества. Крепостное право должно быть уничтожено. В одном из своих писем к грузинскому царю Ираклию II он рекомендовал ему ликвидировать крепостничество и обуздать самовластных феодалов.
При участии и под руководством Эмина, Шаамиряна и Баграмяна вышел в свет ряд других книг, пропагандирующих передовые взгляды того времени. Следует заметить, что на армянских просветителей большое влияние оказали европейские просветители XVIII века.
Армянская просветительская, по существу буржуазно-антифеодальная идеология второй половины XVIII века, наложила свой отпечаток на последующий ход развития армянской общественной мысли и культуры.

[Амиго]

Культура Армении VI—IV веков до н. э.


Армянская материальная и духовная культура сложилась на основе богатых культур древнейших обитателей Армянского нагорья, всех тех этнических элементов, которые участвовали в образовании армянского народа. Естественно, что здесь велика роль выдающейся урартской культуры. Однако следует учитывать, что Урарту, будучи лишь военно-политическим объединением, не пустило глубоких корней в среде населения объединенных им областей. Поэтому упадок большинства его опорных пунктов в этих областях, да и в центральных районах, последовавший за распадом государства, привел также к утрате существенных пластов его культуры. Так, например, урартская клинописная письменность полностью исчезла вместе с урартским государством.
Тем не менее часть урартской цивилизации сохранилась, она была в течение многовекового общения усвоена племенами нагорья и вместе с ними привнесена в среду образовавшегося из них армянского народа; еще одна часть была привнесена в эту же среду самим растворившимся в ней урартским населением Биайншш. Так, например, целый пласт древнейшей армянской мифологии проникнут мотивами борьбы с хищным ассирийским государством. Разумеется, с ним сталкивались и протоармянские племена, но для Передней Азии поистине роковыми и решающими были именно урарто-ассирийские мощные столкновения, а борьба героя армянской легенды Хайка с ассиро-вавилонским божеством Белом в мифической форме отражает именно такие эпохальные события. Очевидно, перед нами сложившиеся в урартской среде героические сказания, перенесенные затем на армянскую почву с естественной арменизацией деталей, подобно тому как, скажем, шумеро-вавилонское сказание о всемирном потопе вместе со своим героем Зиусудрой-Утнапиштимом впоследствии было иудаизировано с переименованием героя в Ноя.
История Хайка, сохранившаяся у Мовсеса Хоренаци и еще одного армянского раннесредневекового историка, вкратце такова. Восстав против деспотии Бела, он вместе со своими родичами уходит на север, в горную страну. Бел устремляется за ним во главе полчищ, чтобы наказать непокорного. В бою Хайк убивает Бела, пробив ему насквозь грудь стрелой из своего мощного лука. Сыновья и внуки Хайка расселяются по нагорью и закладывают основу армянского народа.
К тем же пластам относится, несомненно, и легенда об Ара Прекрасном и Шамирам. Шамирам—это армянское соответствие греческой формы имени Семирамида, и оба имени самостоятельно восходят к имени ассирийской царицы VIII в. до н. э. Шаммурамат. Легенды о Шамирам-Семирамиде сохранились у ряда восточных народов и в древнегреческой литературе. Образ царицы в них смешан с образом ассиро-вавилонской богини Иштар. В армянском варианте мифа, сохранившемся у тех же историков, что и миф о Хайке и Беле,, Шамирам заочно влюбляется в вождя армян Ара Прекрасного, но, отвергнутая им, идет войной на Армению, дабы силой добиться исполнения своего желания. В битве Ара погибает, и Шамирам тщетно пытается воскресить его. В древнем варианте мифа Ара должен был воскреснуть, как на то указывает рассказ древнегреческого философа Платона об Эре Армянине, ибо Ара—это фмянский вариант почитавшегося у многих народoв умирающего и васкресающего бога растительности, божество типа Таммуза.
Примечательно, что урартские мотивы проглядывают даже в этих, крайне немногочисленных, образцах древнеармянской мифологии, которые сквозь тысячелетия дошли до нас. Несомненно, что в некогда богатой и разветвленной мифологии древних армян таких мотивов было весьма много.
До нас Дошел также целый ряд оказаний, относящихся к периоду образования армянского царства. Это уже упоминавшееся сказание о Паруйре, сыне Скайорди, первом армянском царе, союзнике мидийского царя в борьбе с Ассирией в конце VII в, до н. э., сказание о Тигране Ервандяне, боровшемся с индийским царем—драконом Аждахаком и т. д. Приведенный материал в какой-то мере обрисовывает и древнеармянский языческий пантеон богов. Его возглавлял Хайк, имя которого происходит от самоназвания армян «хай». Хайк предстает в мифе как великан-охотник, и его именем называлось одно из созвездий (Орион). Ара, как сказано, был богом умирающей и воскресающей природы. В состав армянского пантеона вошел и бог Торк. Уже в этот: период должна была почитаться богиня Аотхик («Звездочка»), вероятно, в дальнейшем уступившая часть своих функций богине Анаит.
Существенным фактороМ древнеармянокой духовной культуры был армянский язык. Язык является не только средством общения, но и важным свидетелем происхождения и< образования данного народа и вообще его истории. Язык фиксирует все ее этапы, в особенности же—посредством-заимствований—факты общения данного народа с другими, характер общения, степень его интенсивности и длительности Уже в древнейший период на индоевропейскую основу армянского языка успел наложиться целый ряд таких пластов»
Так, например, хуррито-урартский пласт армянского языка содержит 10—20 процентов известной нам очень небольшой части лексики этих языков; к «ему принадлежат такие, например, олова, как цар—««дерево», цов-—«море», ховит— «долина», ориорд—«девушка знатного происхождения» и т. п. Не исключено, что и урарты успели позаимствовать у армян некоторые слова и может быть, например, индоевропейское слово арцив—«орел». Армяне унаследовали от урартов также большое количество топонимов; к ним относятся: Биайнили—арм. Ван, Тушпа—арм. Тосп, Абилиани—арм. Абелеанк, Цупа—арм. Цопк, Эребуни—арм. Ереван и многие другие. Все это является еще одним свидетельством длительного общения протоармянского и урартского элементов и в дальнейшем превращения самих урартов и их лексики—в составе прочих элементов их духовной культуры— в компоненты слагавшегося армянского народа и его языка. Добавим, что в армянском языке, несомненно, имеется еще огромное количество нераспознанных пока урарто-хурритских слов.
Армянский язык содержит также значительное количество хеттских (в основном лувийских, в том числе «иероглифических хеттских», палайских и др.) и ассирийских слов, которые являются свидетелями общения также и с племенами и народами, говорившими на этих языках. Несомненно также, что армянский язык хранит лексические богатства неизвестных нам языков племен Хайасы, Диаухи, Этиуни, Мана и других, в той или иной степени участвовавших в образовании армянского языка.
Наши представления о материальной культуре Армении этого периода пока недостаточны вследствие малой изученности соответствующих памятников. Все же проведенное археологическое исследование их вместе с данными «Анабасиса» Ксенофонта дает определенное представление и об этом. Греческий историк-очевидец описывает устройство армянских жилых домов, отмечая два типа: в южной части Армении—дома с башенками, напоминающие урартские дома, в средней Армении—жилища, вырытые в земле, с отверстием на крыше для света и выхода дыма и с двумя входами—для людей и для скота.
Раскопанные остатки архитектурных сооружений и материальной культуры — керамика, изделия из металла и камня, украшения и т. п. позволяют различить две группы вещей, связывающихся одна с господствующим классом, другая—с простонародьем. Если предметы первой группы обнаруживают тяготение к культуре и искусству ахеменидско-го Ирана, то вторая группа сохраняет местные традиции, характерные для Армянского нагорья доурартского и урартского периодов.

[Амиго]

Культура Армении III в. до н. э.—1 в. н. э.


Культура этого периода дает основание условно обозначить ее как эллинистическую. При этом можно отметить два этапа ее развития—'собственно эллинистический (III—I вв. до н. э.) и постэллинистический (I—III вв. н. э.). Значительная часть известных нам памятников этого времени как в Армении, так и в сопредельных странах, сохраняя местные особенности, носит в то же время определенный отпечаток влияния эллинской (греческой) культуры, получившей в эту эпоху широкое распространение. Отсюда и название «эллинизм», «эллинистический», применяемое в науке относительно эпохи и свойственных ей культурных явлений.

[Амиго]

Материальная культура

В Армении, как и во всей Передней Азии, эллинистический период был временем развития городов. В Армении в этот период возникли и расцвели десятки городов, продолжали развиваться также древние, выросшие на базе урартских городов городские центры: Армавир, Ван. Местные древние градостроительные традиции, обогащенные передовыми принципами эллинистического градостроительства, дали прекрасные результаты. Античные авторы—Страбон, Плутарх, Аппиан восторженно отзываются о столицах Армении Арта-шате и Тигранакерте. Плутарх отмечает, что строительству Арташата, прозванного римлянами «армянским Карфагеном», предшествовало составление увязанного с местностью генерального плана города. Произведенные в последние годы археологические раскопки Арташата подтвердили эти сведения и во многом уже дополнили их. Постепенно вырисовывается облик крупного столичного города, расположенного на девяти холмах, объединенных мощной системой оборонительных сооружений. Найденные предметы—оружие, орудия труда, изделия искусства, как местные так и чужеземные, дают представление о жизни городского населения эллинистического периода.
Ярко описана у античных авторов мощь стен Тигранакерта, упомянуты его роскошные общественные здания и дворцы, его театр, царский загородный парк. Материальные остатки и письменные памятники свидетельствуют о том, что столицы Ервандашат, Вагаршапат и другие центры имели подлинно городской облик.
Представление о древнеармянских крепостях дает раскопанная армянскими археологами крепость Гарни, расположенная восточнее Еревана,—летняя резиденция армянских царей. Стены крепости возведены сухой кладкой из базальтовых хорошо отесанных блоков весам в несколько тонн.
Камни в горизонтальной плоскости прикреплены друг к другу железными скобами при помощи заливки выемок свинцом. Толщина стен превышает два метра, в высоту они имели не менее десяти метров. Стены снабжены квадратными в плане мощными башнями, расположенными на неодинаковых расстояниях друг от друга,—с большей частотой в наиболее уязвимых участках. Найденная внутри крепости урартская клинописная надпись, как и другие еще более ранние материалы, свидетельствуют, что поселение здесь существовало с древнейших времен. Основная часть дошедшей до нас стены относится к I в. н. э.—времени Трдата I (66—около 80 гг. н. э.) о чем, кстати, сообщает и надпись этого царя на греческом языке, высеченная на одном из блоков.
Из раскопанных на территории крепости зданий значительный интерес представляет дворцовое сооружение, в свое время, судя по остаткам, богато разукрашенное внутри и снаружи. Недалеко от дворца располагалась баня, которая сооружена в конце III в. н. э. и отмечена чертами, характерными для римских бань того времени. Отопительная система—гипокауст—обеспе чивала градацию температуры в различных помещениях по их назначению. В одном из них сохранился мозаичный пол.
Подлинным шедевром архитектуры является языческий храм в Гарни. Как показывает датировка аналогичных памятников Сирии и Малой Азии, он построен в I в. н. э. Храм в Гарни—это периптер с высоким подиумом. На подиум ведет врезанная в него со стороны фасада лестница. Храм имеет двускатную крышу с треугольным фронтоном, поддерживаемую 24 колоннами. Он построен в восточно-римско-эллини-стическом стиле, но в своих роскошных орнаментах, в способе обработки камня, в некоторых ответственных строительных узлах выявляет и местные традиции.
Несомненно, что в древней Армении существовали и другие, не столь проникнутые чертами эллинизма, а может быть и вовсе лишенные их, храмы. О них сохранились письменные данные. Существовали храмы, посвященные богам Арамазду, Ваагну, Богине Анаит и другим, сооруженные в доэллинистический период или в большой мере сохранившие его традиции. Дошедшим до нас примером подобного сооружения может служить святилище, построенное в I в. до н. э. в Коммагене царем этой страны Антиохом I Ервандаканом на вершине горы Немруд. Объектом почитания здесь были бои Арамазд, Ваагн, Митра, богиня Коммагена и представители правившей в Коммагене династии Ервандаканов, прежде всего—сам Антиох I.
Вырезанные в камне орнаменты храма Гарни, барельефы коленопреклоненных человеческих фигур на подиуме того же храма,—несомненно, дело рук местных мастеров, привыкших Языческий храм в Гарни после реконструкции к твердости базальта,—указывают на высокую степень развития скульптуры в древней Армении. В том же Гарни и в Арташате найдены мраморные статуи, их крупные и мелкие фрагменты, а в других районах Армении—каменные головы орнаментированные детали архитектурных сооружений Среди дошедших до нас памятников скульптуры особое место занимает изумительная бронзовая голова богини Анаит найденная в Малой Армении и хранящаяся ныне в Британском музее. Рядом с ней можно поставить открытую недавно раскопками в Арташате женскую мраморную статую—щелево-эллинистического искусства.
Многочисленные сведения о скульптуре сохранились в трудах древних армянских авторов, в частности, Мовсеса Хоренаци. Существовали статуи богов и людей из камня и металла, изготовленные преимущественно в культовых целях Часть статуи, как сообщает Мовсес Хоренаци, ввозилась из греческого мира, другая изготовлялась в Армении зачастую по образцу первых. Памятниками скульптуры, демонстрирующими такое переплетение греческого и местного искусства, являются статуи и барельефы богов и людей в упоминавшемся уже святилище на горе Немруд в Коммагене.
По ним можно судить, какими примерно были статуи храмов, описанные Мовсесом Хоренаци.
Прекрасным образцом изобразительного искусства древней Армении является мозаичный пол бани в Гарни. В соответствии со своим назначением изображение на полу имеет морской сюжет. В середине, в четырехугольной раме представлены головы мужчины—с греческой надписью «Океан» и женщины с надписью «Море». Поверх голов греческая же надпись, гласящая: «Поработали, ничего не получая». Вдоль внешних сторон центрального квадрата, а также вдоль внутренних сторон внешнего квадратного обрамления мозаики изображены различные божества, преимущественно морские, (с соответствующими греческими надписями) и рыбы. Мозаика составлена из 15 видов местного камня, встречающихся в каньоне протекающей рядом реки Азат. Она выявляет тесную стилистическую связь с соответствующими произведениями постэллинистического и римского искусства III—IV вв.
Раскопки Арташата дали около сотни прекрасных терракотовых статуэток, изображающих женщин с детьми, всадников, музыкантов и т. п.
Представления об изобразительном искусстве в древней Армении дополняются небольшим количеством дошедших до нас предметов прикладного искусства—гемм и каменных печатей с изображением людей, животных и птиц, а также многочисленными монетами древнеармянских царей. Особенно искусно выполнены монеты Типрана II и Артавазда II, портреты которых весьма выразительны и реалистичны и, несомненно, демонстрируют особенности облика и характера этих царей.
Золотые и серебряные украшения—серьги из раскопок в Гарни, медальоны из Армавира и Камо, обнаруженный в далекой Кубани серебряный, покрытый барельефами кубок с надписанным на нем именем царя Пакора и другие предметы свидетельствуют о достаточно высокой ступени развития ювелирного дела в древней Армении.
Наконец, следует упомянуть и найденные при раскопках Гарни и в иных местностях высококачественные стеклянные изделия—изящные сосуды различного назначения, величины, цвета и сорта стекла, великолепно разукрашенные. Некоторые из них—привозные, в частности, из Сирии.
Сохранились многочисленные и разнообразные образцы керамики, из которых наиболее интересны и характерны крашенные керамические изделия.