Вельможа
Вельможу можно определить сразу. Для этого даже не нужно быть психологом. Не надо смотреть на компьютеры, на то, как выглядят сотрудники, во что они одеты и сколько у них на столе бумаг. Достаточно взглянуть снизу вверх на восседающего в высоком кожаном кресле начальника, стол которого стоит на специальном подиуме.
За этим столом заседает важный, степенный, солидный, немногослов-ный человек. Каждой, пусть даже самой незначительной, фразе придается вес сократовского изречения. Вельможа не подписы-вает документы - он оставляет свой бесценный автограф. Пешком ходит только туда, куда и короли. Для остального - машина. Совершить телефонный звонок - ниже его достоинства. Стол - чист. Факсы и телексы читает вслух специальный помощник. Тот же помощник вычитывает газеты, подчеркивая особо важные места для дальнейшего доклада. Вельможа не пишет писем. Устремив в потолок свой взгляд и важно нахмурив лоб, он в течение получаса отпускает несколько мудрых мыслей, на ходу конспектируемых помощником, чтобы потом на их основании подготовить квартальный отчет.
Если вельможа курит, то трубку или сигару. На худой конец Давидова. Сигарету тушит в пепельнице плавными кругами. Даже бумаги в урне лежат с чувством собственного достоинства. Визитка вельможи - с золотым тиснением, выполнен-ная на особой бумаге, представля-ет собой высокохудожественное произведение.
Премии вельможа выдает царским жестом. Благоволит подхалимам и не выносит простых, как три копейки, людей. Секретарь вельможи - неприступная крепость. Цветы для нее - только темные розы не ниже метра высотой. Косметика - классичес-кая, без всяких там «сомнитель-ных» пузырьков от Дали. Подчиненные называют его «Сам», пришепетывая при упоминании дражайшего имени-отчества.
В принципе с вельможей вполне можно ужиться. Столы и пол моют два раза в день, бумага для техники только финская, в туалетах сверкает итальянская сантехника, при входе - автомат для чистки обуви. Столовая - на уровне ресторана. Зарплаты - никто не обижается. С барского плеча перепадают и премиальные, и оплачиваемое лечение, и отпуск за счет фирмы, и второе образование. Надо только быть вежливым, почаще шаркать ножкой и угодливо хихикать на редкие плоские шутки шефа.
Единственный народ, который не задерживается в таком отделе - это остряки. Вельможа не понимает шуток, а особенно над собой. Сам шутить он, естественно, не умеет. Может лишь улыбнуться этак снисходительно, покровительственно, когда милостиво оплачивает отдых на Средиземном море.